Книга Повесть об Остролистном холме, страница 36 – Сюзан Уиттиг Алберт

— Кровь! — закричала Люси и в ужасе закрыла рот руками. — Господи, да он весь в крови!

— Лили! — завопила Агнес, падая на колени и шаря вокруг перевернутой коляски в пакетах, подушках и подстилках, высыпавшихся на землю. — Где Лили?

— Джейми, что я тебе говорила! — Роуз нацелилась дать сыну добрый шлепок. — Что ты сделал с малышкой миссис Льюэллин, скверный мальчишка?

— Насколько я вижу, — твердым голосом начала миссис Литкоу, — ничего серьезного не случилось…

— Он убил ее, мамочка, — сказала девочка довольно спокойно. — Я ему говорила, не надо, не надо, а он никак не хотел остановиться. — Дочка Роуз протянула обличающий палец. — Она там, под кустом, вся-вся в крови — мертвая.

Но, как довольно быстро выяснилось, малышка оказалась жива. Как только ее извлекли из-под куста, она зашлась оглушительным ревом. А ее личико и распашонка были испачканы вовсе не кровью: это был малиновый сок. Пытаясь дотянуться до ягод, Джейми опрокинул коляску, и Лили упала прямо в корзинку с малиной.

— Ах, Агнес, мне очень жаль, — сказала Роуз Саттон тоном искреннего раскаяния, пока они собирали малышку, пакеты и покалеченную коляску — козырек, похоже, починке не подлежал. — Как мне теперь исправить все это?

— Мне тоже очень жаль, — довольно сухо ответила Агнес. — Представляю лицо моей невестки, когда она вернется и увидит, во что превратилась ее новая коляска — ее гордость. — Она тяжело вздохнула. — И, похоже, пирога с малиной сегодня к ужину все-таки не будет. Дома у меня и чашки ягод не наберется, а те, что я купила у Лидии Доулинг, — все раздавлены.

— Я с удовольствием дам вам баночку ревеня, — предложила миссис Литкоу. — По-моему, малина с ревенем очень хороши для пирога. Могу написать рецепт, если вы нетвердо знаете, как их смешивать.

Агнес ничего не оставалось, как удовольствоваться этим.

Беатрикс встретила Сару перед входом в Тидмарш-Мэнор у своей повозки.

— Я вижу, вы возвращаетесь без корзины, — сказала Сара, забираясь в повозку, — а значит, и без свинки. Миссис Бивер не очень верила в такой исход. По ее мнению, мисс Мартин запретит ребенку иметь какую бы то ни было зверюшку.

— Она и пыталась, — мрачно сказала Беатрикс, поправляя юбку и беря в руки вожжи. — Если бы не викарий, ей бы это удалось. Ну что, доставили заказ?

— Да, — сказала Сара. — И между делом кое-что выведала у миссис Бивер. Расскажу по дороге.

— Так поехали! — настойчиво гавкнул Плут. — Мы с Уинстоном уже устали ждать!

— Что ж, поехали, — сказала Беатрикс и посмотрела вверх. Небо затягивалось облаками. Западный ветер нес запах влажной земли и обещание дождя. — Хорошо бы успеть загнать овец в кошару и вернуться в деревню до дождя.

Уинстон уже тянул повозку по Каменке, когда им повстречался фаэтон леди Лонгфорд. Лошадью правил мистер Бивер, а сидел в экипаже — очень прямо — господин аристократической наружности в золотых очках, белой сорочке с кружевами, черном сюртуке, серых перчатках и цилиндре — последнего предмета господин слегка коснулся при виде Беатрикс и Сары, сопроводив этот жест едва заметным высокомерным кивком.

— Фу-ты ну-ты! — проворчал Плут. — Какие мы важные. — И проводил удаляющуюся спину щеголеватого господина неодобрительным лаем.

— Полагаю, доктор Гейнуэлл, — сухо сказала Сара в ответ на усмешку Беатрикс. — Весьма элегантный джентльмен. У меня, впрочем, было другое представление о миссионерах. Да и о школьных учителях.

— Да, это именно он, и никто другой, — отозвалась Беатрикс, направив Уинстона на дорогу к ферме. — Леди Лонгфорд говорила, что ожидает его прибытия. — Лицо ее приняло грустное выражение. — Вот уж не думаю, что подобный господин окажется к месту в деревенской школе. Хотелось бы знать, где его встретила леди Лонгфорд и почему она решила, что такой человек превзойдет мисс Нэш на этом посту.

— В том то и дело, Беатрикс, — сказала Сара, — в том то и дело, что ее светлость отродясь не видела этого типа! — И она рассказала все, что услышала от миссис Бивер: о незавидной обстановке в Тидмарш-Мэноре, о том, что леди Лонгфорд серьезно больна, что-то такое с желудком, а всем в доме управляет мисс Мартин, которая отличается безмерной скупостью и экономит на прислуге.

— Звучит очень мрачно, — сказала Беатрикс, покачав головой. — Слуги, впрочем, сумеют за себя постоять, а вот Кэролайн нуждается в сочувствии, раз ее родная бабушка больна, а власть в поместье принадлежит этой компаньонке.

— Что собой представляет девочка? — спросила Сара.

— Характер сильный, уверена в себе. По-моему, она не пропадет, несмотря ни на что, хотя будет жаль, если ее отошлют учиться куда-то далеко.

Сара удивилась.

— Уж не думаете ли вы, что ей лучше учиться дома, с гувернанткой?

— Вовсе нет, — ответила Беатрикс, вспомнив свой печальный опыт домашнего обучения с гувернантками. — Но почему бы ей не пойти в деревенскую школу, особенно если учительницей там останется мисс Нэш? — Она тяжело вздохнула. — Хотя, надо признать, у меня в последнем нет уверенности.

Через несколько минут повозка подъехала к ферме на Остролистном холме. Беатрикс не предполагала, что кого-нибудь здесь встретит, а потому была весьма удивлена, когда увидела у ворот запряженную в зеленую телегу старую черную лошадь с белой звездочкой на лбу. Темноволосый мужчина с суровым лицом, в холщовых штанах, серой шерстяной рубахе с закатанными рукавами и шерстяном картузе, укладывал в телегу грабли и серп — вилы, несколько кадушек и корзин там уже лежали. Увидев двух подъехавших женщин, он удивился не меньше, чем они.

— Доброе утро, — сказала Беатрикс, вылезая из повозки. — Я мисс Поттер из Фермы-На-Холме, это моя подруга мисс Барвик, а вы…

— Айзек Чанс, — подсказал Плут, спрыгивая на землю. — Не доверяйте ему, мисс Поттер. Он два месяца назад привел лошадь в кузню мистера Крука, подковать, и недоплатил два пенни.

— Доброе утро, сударыни. — Он тронул картуз. — Айзек Чанс. У меня ферма чуть выше, ее зовут Старой фермой. — Тут он махнул рукой в сторону своей телеги и сказал как бы в свое оправдание: — Я слышал про несчастье с Беном, бедняга Бен, что тут говорить, ну и решил увезти свой инструмент, пока дочка его не приехала да не прибрала. Я ему все это еще прошлой зимой одолжил, когда амбар у него сгорел.

— Чушь! — тявкнул Плут.

— Чушь, говоришь? — рявкнул в ответ крупный темно-красный пес, выползая из-под телеги и обнажая клыки, отчего Плуту стало не по себе. — Кто это здесь вякает, хотел бы я знать?

— Да неужто это старина Перец, — сказал Плут, дружески вильнув хвостом. — Когда ж мы с тобой в последний раз виделись? Не на утиной ли охоте? Я уж думал, тебя давно отправили на покой, дремлешь себе у доброй кучи костей, ах ты старый чертяка! — По мнению Плута, Перец особым умом не блистал, но в бою умел себя показать, дрался отчаянно и бесстрашно. Жизнь, правда, была у него незавидная: Чанса не назовешь добрым хозяином, и Перец большую часть времени проводил в амбаре, прикованный цепью к железному кольцу.