Онлайн книга «Мой красный дневник»
|
– Карма? – Усмехнулась я. – Проклятие, порча и другие ведьминские штучки. Если уж мысль материальна, то слова – тем паче. Пожелав Тане спрыгнуть с крыши, Света и Лида подписали и себе приговор. Только Свете удалось выиграть у судьбы отсрочку. – Ну а если маньяк? – Прищурила я глаза. – Давай сначала разберемся, кто сделал, а потом, думаю, поймем почему. Согласна? – Хорошо. По пустой заснеженной дороге мы ехали быстро. Ни навстречу нам, ни за нами никаких машин, автобусов и прочей работающей техники. Идеально чистый и спокойный белый зимний день. В деревеньках, где нет газа, топили печи. И из труб в небеса вились неспешные дымки. Дети вышли на улицу и катались с горок на санках и лыжах. Взрослые привычно махали лопатами. Леса и поляны Подмосковья стремительно убегали в прошлое. Наконец, мы проехали большую стелу «Московская область» и знак, на котором было написано, что мы пересекли границу нашей области. Свернув с магистрали на еще не расширенное старое шоссе, по колейной и ямной коварной дороге мы ехали все дальше. Спецтехника, местами заделывающая это безобразие, спокойно дремала у обочины. Но вот местность начала вздыбливаться холмами и проваливаться в глубокие овраги. Мы приближались к нашему городку. У меня было такое странное чувство, словно отсюда я уехала не вчера, а, как минимум, месяц назад. Пост ДПС, две бензоколонки на въезде… Древний монастырь. Мы не виделись с вами с прошлого года! Как же давно это было… Высадив Макса у его дома, уже через десять минут мы парковались в нашем дворе. Выпрыгнув из Бориного мерседеса, я погладила его блестящий капот: – Спасибо, мальчик! Приятно было познакомиться! А потом подошла к своей машинке. Оказывается, я по ней соскучилась! – Ты разговариваешь с машинами? – Поднял брови появившийся на свежем воздухе Борис. – Да. Они, как звери. Чувствуют заботу и ласку. Привыкают к своему хозяину и огрызаются на недобрые мысли чужих людей. – Перестань очеловечивать технику. Лен, у нее нет мозгов. – У нее есть мозги, и есть душа. Я подождала, пока ребята убегут в подъезд, и закончит вытаскивать сумку и запирать машину Борис. – По вере вашей… – мазнул он по мне глазами. – Конечно. – Согласилась я и пошла вперед. – Это твоя первая машина? – Не выдержал мужчина моего молчания. – Вторая. – Как же ты рассталась с первой? Если исходить из твоих верований, ты ее предала. – Да. Предала. И ночами, когда все спят и эфир свободен от чужих мыслей и образов, я слышала ее плач и просьбу забрать обратно. – Лен, прекрати. От тебя такой сентиментальности я никак не ожидал! – Тебе и не надо от меня чего-то ждать. Два дня – и ты меня больше никогда не увидишь. Но, если вспомнишь, улыбнешься и скажешь: какие все же чудные существа эти женщины! – Действительно, чудные! – Борис подхватил меня под руку, и мы вместе зашли в подъезд. – Но без вас, нежных и ласковых, чувственных и жестоких, нам почему-то совершенно невозможно жить! Он улыбнулся, заглядывая мне в лицо. Я засмеялась: – Об этом писал еще дедушка Фрейд. Половая доминанта – слыхал? И мужчины и женщины – все люди в нашем мире прямо или косвенно ей подчинены. А любовь – сказка, придуманная инфантильными, но желающими размножиться мужчинами для расчетливых и прагматичных женщин. Иначе как заставить вольное существо терпеть девять месяцев муки токсикоза, а затем – рождения ребенка? Разве не так? Я высвободила свою руку и потянула на себя приоткрытую дверь. – Мам, пап! Я дома! – Крикнула в привычные стены своей квартиры. – Разве ты жалеешь о рождении сына? – негромко сказал мне в спину Борис. – Нет, не жалею. Жалею о том, что воспитывалась на любовных романах, а не книгах по психологии и психиатрии. – Думаешь, что-то бы изменилось в твоей жизни? – Нет, не думаю. Просто знание помогло бы избежать самобичевания и последующего разочарования. – Привет, дочка! – Папа выглянул из кухни. В его руках был Сережкин фотоаппарат. – Борис, добрый день! Мужчины пожали друг другу руки. Мы разделись и разошлись по разным углам: Борис засел в комнате с отцом, а я – на кухню к маме, готовящей нам праздничный обед. – Ну как в Москве? – Глаза мамы сверкали любопытством. – На-ка, порежь в салат огурчиков. – Красиво. – Я, делая вид, что не поняла вопроса, настрогала огурцы и полила перемешанный салат майонезом. – Все в огнях, кругом световые инсталляции. На каждом углу стреляют. – Достань салатницы и переложи в них готовые закуски. – Скомандовала она. – А Борис? – Пока ребята бегали по Красной площади, мы занимались делами фирмы Панкратова. Мам, я тебе уже говорила про курицу. Если бы я умела нести золотые яйца, думаю, и от местных женихов отбоя бы не было. А так даже Оксанины бомжики нос воротят. – Если бы ты немного пококетничала, подкрасила бы губки и реснички… – То могла бы постоять на трассе. Там мне, по крайней мере, заплатили бы. – Тьфу. Так без мужа и останешься. – Именно. Ты забрала последнего приличного мужчину в нашей области. Мама разулыбалась. И действительно, уже сорок один год счастливого брака… А они до сих пор не надоели друг другу и, словно влюбленные, не могут прожить порознь ни одного дня. Я заправила салаты, сняла и слила картошку. Заправила ее маслом и посыпала замороженным свежим укропчиком. В нос пахнуло солнцем и летом. Схватив тарелки и вилки, пошла сервировать обед. Отец уже выдвинул из угла столик и накрыл его скатертью. Я быстро расставила тарелки и разложила приборы. Папа, поколебавшись, достал рюмки и поставил на стол. А потом извлек из бара пузатую бутылку шампанского. Подержав теплое вино в руках, поставил обратно и достал коньяк. – Па-ап. – Скосила я глаза. – Тебе – ехать. Борису тоже. Я устала и не хочу. Ребенку еще рано. Из мамы выпивоха, как из капусты доллары: только продукт переводить. – Так мы чисто символически по глоточку нальем. А пить не обязательно! Я улыбнулась и включила огонечки на елочке. Короткий день уже закончился, и на улице догорали фиолетовые сумерки. Салаты, нарезка и рыбка заняли свое почетное место на столе. Из кухни вкусно запахло разогреваемым в духовке пирогом. – Ну что? – Мама критическим оком посмотрела на стол. – Мишенька, возьми в комоде салфеточки, а то наша Леночка какая-то рассеянная. Дочка, приглашай к столу гостя и Сережку с Вероникой. А я принесу мясо. – Может, сначала закуски, а потом – картошку с мясом? Садитесь с папой вот сюда, под елочку. Мальчики и Вероника, – я стукнула в прикрытую дверь к сыну. – Идите к столу! |