Онлайн книга «Мой красный дневник»
|
– И? – Посмотрела я на него. Он потер подбородок и задумчиво сказал: – Значит все, кто живет в этом городе и присутствовал в момент убийства в ресторане, к той истории отношения не имеют… Чего-то мы с тобой упускаем… – А ты уверен, что та старая история здесь замешана? Может, это вовсе не из той оперы? – Может, Леночка. Но мы должны эту версию, прежде чем отбросить, доработать до конца. Так! – Он резко вскочил со стула и, пройдя в мою комнату, взял с дивана свой телефон и пришел обратно. – Где тут у нас старший смены охраны в тот день? Он набрал на дисплее циферки. – Фаддей Афанасьевич? Добрый день! Начальник отдела по расследованию особо тяжких преступлений Панкратов беспокоит. Да, Вы все правильно поняли. Не хочу отнимать у Вас время, прошу только ответить на пару вопросов. Первый: с семи вечера и до инцидента к ресторану подъезжали машины с продуктами? Посторонние люди были? Меня интересуют, главным образом, машины и служебный вход. Да, записываю. Спасибо, Фаддей Афанасьевич! Нет, что Вы! Ваши охранники и агентство выше подозрений. Все следствие ведется исключительно в интересах заинтересованных лиц и ваших работодателей. Поэтому, огромная просьба: позвоните на вахту и поспросите оказать мне содействие. И я рад. До свидания! – Ты думаешь, Света могла общаться с кем-то из посторонних? – Возможно. Ее в зале не было достаточно долго. Не сидела же она в туалете все это время! Тем более, поза трупа говорила о том, что она только туда вошла. За ней вошли следом. Она начала поворачивать голову, и в этот момент ее ударили. Она не сопротивлялась или не успела. Возможно, человек был знаком и не вызвал защитной реакции… Алло? Добрый день, Панкратов Вас беспокоит. Да, из-за этого скорбного события. Скажите пожалуйста, вы весь приезжающий транспорт записываете? А будьте любезны, возьмите журнальчик. Да, и за тридцатое число после шести вечера. Пишу. Три машины: зелень и фрукты от Амбарцумяна, да, на рынке палатка. Водитель – Норекян, хорошо… Приехал в восемнадцать тридцать, уехал в девятнадцать… Салат тяжелым оказался? Почему? Долго разгружали. А, коньяк… Дальше. Девятнадцать сорок восемь. Газель с соками и водой из Москвы. Водитель? Пинчук А.В. А возраст не подскажете? Вы дежурили? Отлично! Значит, все должны помнить. И сколько этому Пинчуку годиков? Около тридцати? Спасибо! Сколько он стоял? Десять минут? Что так быстро? Или вода – не коньяк, настроение не поднимает? Торопился? Даже сами ходили подписывать документы? Да Вы что? Ну да, если еще три магазина… Двадцать сорок. Газель из … Откуда?! – он быстро переключил телефон на громкую связь, чтобы я тоже слышала. – Из Поволжска? Как интересно! И с чем? С рыбой, поди? – Рыба и мясо из местного фермерского хозяйства. У Гройсмана с ними договор, – слышался голос в трубке, – крольчатина, свинина да говядина. Мраморная! – Какая красота! А водитель? – Семенов Алексей. По отчеству не знаю. Возит он или его дядька Саша. Мы их давно знаем. Спокойные, уравновешенные мужики. Они еще в наш магазин на площади товар сдают. – А уехал во сколько? – В девять тридцать. Их наш шеф-повар любит. Все время зазывает покушать или попить чай. И пока его разгружают, они на кухне с Феликсом армию вспоминают. Служили они вместе, что ли? И все, больше никого. – Ну, спасибо, выручили. И Панкратов нажал сброс вызова. Глаза его горели, словно у охотничьей собаки. – Леночка! – Что? – Я встала с табуретки, предполагая какую-то пакость. – Мы едем в Поволжск! Я же говорил, нить из прошлого! – Боренька, ты сошел с ума? Успокоительное дать? – Ласково осведомилась я. – У меня – детские каникулы и я их хочу провести с сыном! – Пойдем, я лучше налью тебе чайку. Кстати, – это он уже прокричал из коридора, – я видел под полотенцем часть вишневого пирога! – Борис! – Взволновалась я. – Остановись! Но пока я меняла на ногах тапки, надетые наоборот, и догоняла его, зазвенели чашки и чайник начал петь свою песню. Войдя на кухню, я обнаружила пустоту на блюдце, а в руках Бориса надкушенный кусок. – А вкусно готовит твоя мама! – Сообщил он, качнув остатком пирога. – Вишни свои? – Свои. – Уныло сообщила я. – Только я их даже не попробовала… – Что так? – Удивился он, и крошки из ладони отправил в рот. – Летом работала, а зимой ты подъел остаток пирога. Так вкусные вишни, Боря? – Оч-чень! С кислинкой, но слатенькие! – Он сощурил хитрые глаза и из-за спины достал еще тарелочку, на которой лежала отрезанная часть. – Угощайся, бедняжка! Я несильно толкнула ладонью его грудь: – Балбес! И поставив налитый чай на столик, посмотрела на Бориса. Он снова стоял бледный и с вымученной улыбкой. – Боря! Не надо этого делать в моей квартире! Мне хватило Светы! – У меня в куртке ключи от машины. Открой ее, пожалуйста, там в бардачке пластина с таблетками. Принеси одну, хорошо? Я вздохнула и аккуратно посадила его к столу, пододвинув сахарницу и чашку с горячим чаем: – Пей! Потом сбегала за ключами и сунула ему в руки. – С третьего этажа сигнал вполне долетает. Увидишь, что я подошла, откроешь. – Почему не сама? – Она чувствует хозяйскую руку и не волнуется. – Я быстро надела куртку. – Очеловечиваешь? Я отрицательно помотала головой: – Знаю! И вышла на лестницу, прикрыв дверь. Когда я подошла к мерсу, пикнула сигналка, и я залезла внутрь. Где там его таблетки? Грешным делом, в голове мелькала мысль, что он притворяется, и вот сейчас я с торжеством суну ему под нос какой-нибудь глюконат кальция. Но лекарства от стенокардии и аритмии, увы, я знала очень хорошо. – Борь, – спросила я, когда он выпил таблетки, – скажи мне, как тебя держат в армии? Там же каждый год комиссия! – Я сейчас – обычный IT-ишник. По горам и болотам не бегаю, с вертолета не прыгаю. Сижу себе в креслице и ползаю по просторам интернета. Спокойная и непыльная работа. – А командировки? Ты сам говорил! – Ну не по горячим точкам же. В-основном, по большим городам и со всеми удобствами. – Борь, а можно шкурный вопрос? Не думаю, что начальник отдела может легально заработать на такую квартиру и машину. Тот засмеялся: – А это нелегально! У моего бывшего сослуживца своя фирма по обеспечению безопасности кредитных организаций. Я там подрабатываю! И подмигнул. Все еще бледноватый, он медленно пошел в комнату и прилег на диван. – Борь, вот скажи мне, пожалуйста, какого черта ты, нездоровый человек, сломя голову бежишь вытаскивать из дерьма брата, который с удовольствием залез в него сам? Зачем тебе это? Да, может быть, отец и вложил в твою голову ответственность за всех и вся, но твои родственники – совершеннолетние и вполне могут осознавать последствия своих поступков. И вообще, если человеку не дать прочувствовать созданные им же самим проблемы, он так и не вырастет из детских штанишек! |