Онлайн книга «Мой красный дневник»
|
Все мои спали. Я потушила верхний свет и включила маленький настенный светильничек над столом. Потом, отыскав сумку, залезла в нее и вытащила тебя, мой любимый красненький дневник. Вот как чувствовала, что надо взять с собой! Устроившись поудобнее, я взяла ручку… 04.01. в 23.45 И почему в последнее время я всегда хочу спать? Может, в будни заглянуть к невропатологу, и он пропишет таблеточку? Ладно, мой хороший, к тебе этот вопрос совершенно не относится. Уже радует то, что мытарства сегодняшнего дня закончились, и я дома, в деревне. Отмыла себя под душем… Какое чудо! Включила телевизор и тут же выключила. Смотреть там не на кого, да и нечего. Тогда я легла в кровать и снова схватила мою любимую красную тетрадку. Малыш! Как мало осталось в тебе страниц! Но, думаю, повествование о безумном новогоднем празднике все же войдет сюда целиком… Ну, я постараюсь писать поубористей. И покороче. Начнем? В половину десятого утра меня разбудил… телефон. На определителе было написано всего три буквы: «шеф». Удивившись, я нажала на прием. – Леночка? Доброе утро! – Ворковал в трубке голос Александра Александровича. – А ты где? – А что, мне сегодня на работу? – Поинтересовалась я. – Нет, что ты… Просто хотелось узнать, чем занимаешься, где находишься… – С сыном на даче. Каникулы! – Ах, ну конечно! Ты случайно не в курсе, куда уехал мой брат? Никак не могу до него дозвониться. – Нет, а что-то случилось еще? – Типун тебе… – Испугался Сам Саныч. – Все хорошо, только он обещал приехать. – Может, в дороге? А телефон разрядился… – Точно. Но если случайно его увидишь, попроси перезвонить. – Увижу… – Вздохнула я. Чего скрывать, ведь все равно за собой потащит. – Когда увижу, обязательно передам. – Отдыхай, Леночка… Извини, разбудил, наверное? Вот именно с этого все приличные люди и начинают: с извинений. – Разбудили. Но все равно пора вставать. До встречи, Александр Александрович! – До встречи, Леночка! Я выползла из-под одеяла. В доме уже было тепло, и раздавались негромкие голоса мамы и Сережки. Мама шикала, а сын упрямо пытался повысить голос. По привычке, в одних носках добежав до окна, чтобы полюбоваться чистым снегом и солнечным утром, я увидела греющую душу картину: папа и Борис отгребали от дома снег и вывозили его в канаву за забором. Получается, нагло сплю я одна? Ну да, засиделась, записалась… Так потом будет о чем вспомнить, когда все закончится! – Мам, Сереж, я проснулась. – Оповестила домочадцев и открыла дверь, с удовольствием принюхиваясь к запаху домашних блинчиков с мясом. Сережка уже заканчивал завтракать, и над его губами красовались длинные сметанные усы. – Мамуль, привет, – махнул он вилкой. – Можно, я пойду к Вике? Мы хотели поехать на лыжах в лес. Хочешь с нами? – Сынуль, мне надо с Борисом Александровичем в город. Заканчивать то, что еще не закончено. – Но ты хоть вечером приедешь? – Скорее, завтра. Все будет зависеть от обстоятельств. Я подхватила на вилку один из немного остывших блинов и, обмакнув в стаканчик со сметаной, с удовольствием начала жевать. – Вкусно! – Оценила я материны труды. – Ты бы оделась. – Поморщилась мама. – В доме посторонний мужчина, а ты в майке и старых леггинсах. Не стыдно? – Стыдно. – Согласилась я. – Только он не в доме, а на улице. Серый, а ты что отлыниваешь? Кивнула в сторону окна. – Твой Борис сам деда вытащил. Сказал, что пока ты спишь, надо размяться. Ну а дед увязался за компанию. Вот и разминаются! – Баб, мам, я пошел! – Сын надел теплые штаны, лыжные ботинки и куртку. – Привезти ветку с шишками? – Если висит над тропинкой, привези. Специально не рви. Телефон не забудь! Дверь хлопнула. – Интересно, надолго это у них? – Мама посмотрела в окно на убегающего с лыжами внука. Вот Сережка вышел в калитку, бросил на дорогу лыжи и поставил палки. Потом пожал руку подошедшему Борису и кивнул деду. Застегнув крепления, он понесся к дому Вероники. – Не знаю, – ответила я, прихватывая второй блин, – время покажет. – Лучше бы оно тебе показало! Такой мужчина и без женщины! Штаны одень! И свитер. – Может, стоит перед ним походить в неглиже? – Раздумчиво сказала я, поглядывая на маму. – Вдруг формы оценит? – Неряху не спасут даже формы! Тряпка, стукнувшая по моим нижним девяноста шести, заставила меня с хохотом умчаться в комнату. Ведь действительно, после завтрака мы снова поедем в город. Я собрала сумку, надела джинсы и свитер. – Борис Александрович! – Мама встретила вошедшего в дом Борю, как дорогого зятя. Мне даже стало как-то неловко. – А я душ налила! Водичка горячая! Идите скорей, пока не остыла! – Марина Сергеевна, а Лена встала? – Встала… Собирается. – Доброе утро, Борис! – Выйдя в кухню, я засияла офисной улыбкой. – Как спалось на новом месте? Снились жениху невесты? – Лена! – Покраснела мать. – Отчего же не сниться, снились. Борис снял телогрейку и свитер. А потом, совершенно не стесняясь, майку. Мысли, пришедшие нам с мамой в головы, в кои-то веки совпали. – Боренька! – Всплеснула мама руками. – Какой ты худенький! Господи, и покормить мальчика некому! Вот если бы ты жил у нас, я бы тебя откормила! Да… Мышцы и кости. И еще шрамы. На животе рубец спускался куда-то под пояс джинсов, а на груди, недалеко от сердца, собирался лучами. Перехватив наши потрясенные взгляды, он вдруг покраснел и прикрылся майкой. – Осколки. Война. И быстро зашел в душ. – Ты дура. – Тихо сказала мама. Потом подумала и добавила. – И он – дурак. Тянется и боится. Он хоть был женат? – Был. Полуфиктивно. – Как это? – удивилась она. – У девушки был свой кавалер. – А зачем …? – Мама захотела. Тут в дверь вошел отец, и пришлось сменить тему. Через полчаса мы сидели за столом и молча уплетали блинчики. Оказывается, в первой партии они были с творогом. Мама, сердобольно глядя на Панкратова, подкладывала ему то сметанки, то еще блин. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться. Посмотрев на меня, Борис спросил: – Готова? Я вздохнула и кивнула. – Не хочется уезжать? – Улыбнулся мужчина. – Объелась. – Честно ответила я. |