Книга Столичная красота против сибирского Валенка, страница 39 – Аселина Арсеньева

— Побороться хочешь? — Корчит он забавную рожицу.

— С тобой-то?

— Что страшно?

— Да в легкую, чтобы неповадно было над девичьими чувствами насмехаться! — Делаю подсечку, и на удивление Сережа заваливается на диван, утягивая следом и меня.

— Есть сейчас будете, или после того, как закончите то, чем занимаетесь.

— Сейчас. — Победно улыбнувшись слезаю с Сережи и отвечаю Максу. — Следующий раз еще и уши надеру. — Предупреждаю Сережу, отчего тот прыскает со смеха.

— Есть будем сейчас. — Объявляет Сережа, поднимаясь следом. — Тем более что расправу над негодяем, Валя уже завершила.

— Ведете себя как дети. — Говорит Макс, усаживаясь за стол.

— Кто бы говорил. — Смеющийся взгляд Сережи направлен на меня.

— Что с машиной. — Спрашивает Макс.

— Вот лучше бы ты на нее маячок поставил. Я бы не чувствовал себя таким идиотом, сначала распинаясь в милиции, а потом выслушивая от отца слова о его превосходстве. — Став неожиданно Серьезным, ответил Сережа.

— Попросишь, поставлю. Так, это опять отец.

— Да. Мы с Валей ездили, но машину не вернули.

— Отказался отдавать?

— Валя им великодушно ее подарила, как малоимущим. Сказал себе новую купим. — Засмеялся Сережа, снова вернув себе доброе расположение духа. — А еще грозилась в деревню меня забрать, если не отстанут. — Еще в более приподнятом настроении поделился Сережа. — Там уж у отца рычагов давления точно не будет.

— Хочешь уехать? — Спросил у меня Макс.

— Нет, конечно! Но они об этом не знают. Понимаешь, уже душа рвется смотреть на то, как они Сереже житься не дают. Я их и припугнула. Можно же и по-другому с сыном договорится.

— Давайте не будем об этом за столом. — Попросил Сережа и мы, не сговариваясь просто замолчали, думая каждый о своем.

Я ела и будто чувствовала, что на меня смотрят. Я резко подняла голову и встретилась взглядом с Максом.

От неожиданности у меня перехватило дыхание. Хорошо, что я только что успела проглотить отправленный в рот кусочек мяса. Какже хорош Макс в этом простом домашнем свитере крупной вязки, а от его темного взгляда совсем нет сил оторваться, но я, сделав усилие, все же это делаю, опустив взгляд на его руки.

Похоже, я совсем свихнулась, потому что во мне вызывает трепет даже то, как он держит вилку, иногда чуть поглаживая ее указательным пальцем… Этот мягкий жест совершенно выбивается из бесчувственного образа Макса.

Я как ненормальная обвожу взглядом его руки, несмело скольжу им изучая рельефы по кофте наверх и, снова сталкиваюсь взглядом с Максом, моментально краснея до ушей. Этот его взгляд настолько ко мне безразличен, он буквально кричит о том, что Макс для меня недоступен. — Отвожу глаза в сторону, пытаясь не выдать своей боли, еще слез не хватало. Макс совсем не обязан меня любить.

— Валя, твоя мама написала сообщение. Спрашивает, как устроилась Модинка и как у нас дела? — Будто не замечая наших переглядываний, говорит Сережа, а по глазам вижу, что забавляется с нас с Максом. Неужели так хорошо получается скрыть, что я расстроена? Делаю глубокий вдох и на выдохе стараюсь улыбнуться. Сидеть перед Максом с кислой миной, тоже не дело.

— Напиши, что все хорошо. Удивлять маму, что Модинка с первой секунды себе суженого определила и осталась у него на ночь, лучше не стоит.

— Кстати, где твоя подруга. — Спрашивает Макс. — Ты же хотела, чтобы она некоторое время пожила с тобой в комнате.

Голос Макса пробрал до мурашек. Так как же ж такое терпеть? Стараюсь представить, что говорю с Сережей, нет, лучше с Новеньким! Даже образ довольно ярко представить получается и меня немного отпускает. Стараюсь ответить, как можно непринужденнее смотря поверх головы Макса.

— Ой, помнишь, я говорила, что одного моего друга уволили? Так вот, они с Сережей заходят, а она с порога к этому другу.

— Я был в шоке. Минуты не прошло, а она его своим женихом объявила! — Добавляет Сережа и я перевожу взгляд на него и мне как-то легче продолжать разговор.

— А когда мы собрались уходить, объявила, что остается с ним жить. — Подхватила я, увлеченная яркими воспоминаниями ненарочно поворачиваясь к Максу. Он смотрит в чашку.

— Даже не знаю радоваться за беднягу или сочувствовать. — Продолжает мою мысль Сережа.

— Мы бы, конечно, могли Модинку силой домой утянуть, но я подумала, что у тебя от нее волосы дыбом встанут. Она ну очень шумная и непоследовательная. Думаю, суженый с ней как-нибудь справится. — Улыбнулась я, понимая, что Модинка после запала обычно отходит и часто начинает сомневаться в сказанном, а потом просто продолжает действовать на чистом упрямстве.

— Может, стоит им позвонить? — Спрашивает Сережа.

— Даже боюсь представить, что там у них происходит. Лучше напишу.

«Степаш, как у вас там дела?»

«Плохо, подруга. Первый раз в жизни проигрываю в карты»

«Модинка?»

«Она самая»

«А Степан где?»

«Штаны снимает»

«Чего?» — Не выдержав, тыкаю по быстрому набору Степашку.

7.9 За кролика страшно

— Модинка, что там у вас происходит? — Чуть ли не кричу в трубку.

— Чего ты переполошилась, в карты мы играем.

— А почему он штаны снимает?

— Так, на раздевание! Знаешь, как весело?

— Ты что, пьяная?

— Непьяная я… Мы тут оба! Зато весело! И это…, не вздумай сейчас лететь и все веселье нам портить, мы это…, тебя не простим! Вот! Степаш, подтверди. Слышишь Валька, он тебе кивает!

— А ну-ка дай мне своего стриптизера, быстро! — Командую я и она на удивление подчиняется.

— Валя? — Слышу немного растерянный и такой пьяненький голос в трубке.

— Ты, стриптизер недоделанный! Если у тебя хватит мозгов испортить мою подругу, я тебе твою портику чикну и съесть заставлю, понял?

— Да не собирался я…

— Ты и весь наш офис не собирался!

— Обещаю, с Модиной только после свадьбы, ну, или уж если она сама меня изнасилует. — Клятвенно пообещал Степашка.

— Завтра приеду, проверю. В твоих же интересах, чтобы подруга была целая и невредимая, понял?

— Понял, я понял. Говорю же и не собирался.

— Спокойной ночи. — Сбрасываю звонок и ловлю на себе прибалдевшие взгляды. Даже Макс смотрит как-то… не так…

Перевела взгляд на Сережу.

— Что? Ну нет доверия у меня к этому зайцу. Пусть он мне и друг, а за подругу страшно.

— Знаешь, мне как-то больше за кролика страшно. Как бы его там в расход не пустили. Знаешь, как в том анекдоте: кролики думали, что это любовь, а их просто разводили. — Отшучивается Сережа, а глаза обеспокоенные.