Онлайн книга «Нелепая привычка жить»
|
– …от стыда была готова сквозь землю провалиться! – возмущалась Светлана. – Ей говорят: «Посади каждого зайчика в его домик», а она заявляет: «Не хочу!» Ее спрашивают, почему, а эта принцесса отвечает: «Мне это неинтересно!» Представляешь? – Господи, Долька, ну как же так? – ахала бабушка. – Но это еще что! Потом ее попросили почитать стихи… – Ну? – оживилась Нина Михайловна. – И что же ты прочитала? «Вот моя деревня» или «Крошка сын к отцу пришел»? – Если бы! Их высочество изъявили желание прочитать что-нибудь из своего… Ахмадулина хренова! – Ну, как же ты, внучка… Мы же с тобой специально разучили… И что? Не записали? – Нет, ну записали, конечно… – Лана устало опустилась на стул. – Я сходила к директору, поговорила… Им ремонт в школе надо делать, компьютерный класс покупать… Влетит нам ее обучение в копеечку… Тут Долька шевельнулась в своем углу, и мать прикрикнула на нее: – Уйди с глаз моих долой! Видеть тебя не могу! Малахов, на протяжении всей этой сцены стоявший, никем не замеченный, в дверях, отступил назад. Девочка прошмыгнула мимо него, пронеслась по коридору и исчезла в своей комнате. И он, сам не отдавая себе отчета в том, что и зачем делает, пошел за ней. Виталий был уверен, что она плачет, и очень удивился, увидев, что это не так. Она просто сидела, свернувшись в клубок, в узкой щели между кроватью и шкафом. Он даже не сразу обнаружил ее в огромной комнате. Нарочито шумно, чтобы не напугать ребенка, он подошел и сел на пол рядом. Девочка подняла на него сухие глаза, похожие на черные виноградины. – Долька… – он не знал, что сказать, но сказать что-то было просто необходимо. – Долька, а какие стихи ты читала в школе? Он был уверен, что она не ответит на его вопрос. Но девочка вдруг проговорила тихо, почти шепотом: – Про куклу. – Про куклу? А ты почитаешь их мне? – А вы не будете смеяться? – Нет, – заверил он. – Я не буду смеяться. Она поднялась на ноги, встала очень прямо и, не отрывая взгляда от пола, прочла: Печальны куклины глаза, Без жизни в яркой краске. Не тронет никогда слеза Лица, что словно в маске. В ней нет души, в ней нет тепла, Мне не нужна подруга, Которая всегда одна, Всегда одна без друга. Ей нужен друг, и, может быть, Проснется что-то в кукле, Она начнет хотя бы жить… А может, и не будет. – Не будет – что? – Не будет жить. – Надо же, какие стихи, – ошеломленно проговорил он. – Совсем взрослые… Неужели ты сама их сочинила? Она только кивнула в ответ. И тут Малахов догадался: – Это ты написала про свою куклу, да? Которую я тебе подарил? Долька снова молча кивнула. – А где она? – Виталий оглянулся. Девочка показала на стеллаж у окна. Платинововолосая Барби-Джессика действительно сидела на пустой верхней полке. – Ты не играешь в нее? – догадался он. Долька покачала головой: – Нет, не играю. – А почему? – Так. – Может быть, ты вообще не любишь кукол? – Я хочу Кена! – вдруг заявила девочка, поглядев на него снизу вверх. – Кого? – не понял он. – Кена. Это муж Барби. Кукла-мужчина. – Ладно. Будет у тебя Кен, – пообещал он. В тот же вечер он спросил у Ланы, сидевшей за туалетным столиком и расчесывавшей на ночь длинные платиновые волосы: – Слушай, а почему у Дольки так мало игрушек? Я был сегодня у нее в комнате… Его избранница недовольно повела плечами под черным полупрозрачным пеньюаром: – Разве напасешься? Вечно все портится, ломается… Ответ его не удовлетворил, но он задал другой вопрос: – И еще… Может, ей надо купить что-то из одежды? Давай я дам тебе денег… Одевали девочку действительно неважно, он давно это заметил. Виталий видел у нее только одну-единственную более или менее приличную вещь – желтенький костюмчик «на выход». В нем Долька встречала гостей, в нем же ходила записываться в школу. Все остальное время на ней были какие-то линялые байковые платья, вроде тех, что девочки носили еще во времена совкового малаховского детства, «простые» колготки, заштопанные на пятках, жуткого цвета рейтузы, выцветшее пальтишко, явно с чужого плеча… – Давай, – согласилась Лана. И на другой же день вернулась домой с охапкой фирменных пакетов. Однако в них оказались только косметика и одежда для нее самой. – Что же ты Дольке-то ничего не купила? – удивился Виталий. – Ну вот еще, деньги тратить! – отмахнулась его тогда еще будущая супруга. – Детям нет смысла покупать хорошие вещи, они все равно их сносить не успеют, очень быстро растут. И потом, я никогда не могу угадать ее размера. Куплю – а ей то мало, то велико… «Ясно…» – сказал себе Малахов. И решил пойти другим путем. Однажды он распределил свои дела так, чтобы получилось несколько свободных часов, и за завтраком, когда Лана уже ушла на работу, сказал новообретенной теще: – Нина Михайловна, у меня сегодня есть немного времени – давайте вместе съездим в «Детский мир» и купим Дольке одежку на весну. Девочка перестала мусолить свою кашу (ела она обычно очень плохо) и застыла с ложкой в руках. – Ой, Виталик… – растерялась бабушка, впервые назвав его на «ты» и сокращенным именем. – Да как же… Что же ты не предупредил? У меня ни супа нет, ни ужина… – Может, придумаете что-нибудь? – Нет, дорогой, ну никак… В магазин надо за молоком и кефиром, и в овощной, и на рынок я планировала зайти… Что же делать-то? Может, давай завтра, а? – Завтра я не могу, у меня встреча с поставщиком. – Ну, значит, в другой раз. Малахов перевел взгляд на Дольку – и впервые увидел, как она плачет. Огромные глаза-виноградины медленно набухали слезами. Сердце больно сжалось. – Тогда, Нина Михайловна, может, мы с Долькой вдвоем съездим, а? – предложил он. – А вы нам список напишите, что нужно. Ну, куртку там, джинсы… Он немного побаивался, что не сможет правильно выбрать вещи. Вдруг купит что-нибудь не то? Но толковые продавщицы легко помогли справиться с этой задачей. Они изучали список, понимающе кивали и тут же предлагали целый ворох одежды и обуви. Долька, онемевшая, с изумленно-счастливым лицом, безропотно позволяла поворачивать себя так и эдак, прикладывать к плечам свитера – «видите, рукава как раз!», вести в примерочную, переодевать и демонстрировать Виталию: «А ну-ка, давай покажем папе, какая ты красивая в этом комбинезончике! Вам нравится, как сидит? А то я могу принести на размер побольше!» Малахов только кивал и расплачивался. Ему все очень нравилось. В красивой модной одежде девочка не только выглядела, но и держалась совершенно по-другому. Настоящая маленькая женщина. |