Книга Распыление 3. Тайна двух континентов, страница 28 – Татьяна Зимина, Дмитрий Зимин

Товарищ Седой по головке за такое не погладит. Я вовсе не шучу: широко известный факт, что Товарищ Седой имеет очень хорошие связи на Том свете. Если мы провалим задание, он и в царстве мертвых устроит нам веселую жизнь...

- Ты играть не будешь, - заявил я Машке своим самым убедительным тоном.

- Что-что? - напарница посмотрела на меня тем особенным прищуром, который приберегала для клинических дебилов.

- Это слишком опасно, - понимаю, ничего глупее я сказать не мог.

- Помнишь, еще в Мангазее мы договорились, что не будем решать друг за друга? - спросила напарница.

- Маш, тут совсем другое, - я торопился сказать, пока она не перебила. - Тут будут и другие маги. А маги - существа беспринципные. Как драконы. Они колдовать станут...

Напарница схватила меня за грудки. Вероятно, она хотела эффектно притянуть меня к себе, чтобы прошипеть угрозу в лицо, но вместо этого повисла на моей шее, как маленький рассерженный терьерчик.

- Я буду делать то, что хочу, и где хочу, понял? Если я решу играть, или убить Бумбу, или управлять Вселенной, никто, а тем более ты, меня не остановит, понял? Я - охотник. Я могу завтракать магами, и только косточки выплевывать. И никто мне этого не запретит!

- Выплевывать косточки? - нежно спросил я, снимая напарницу со своей шеи и осторожно ставя на землю.

- Вот именно!

- Ну хочешь, я тебе руку отдам? Обглодаешь, и плюй сколько хочешь...

- Ты прекрасно понял, что я хочу сказать. Ты думаешь, я - никчемная малявка, и только путаюсь у тебя под ногами...

- И вовсе я так не думаю. Я думаю, что ты - самая замечательная, самая...

- Можно мне высказаться?

Я будто наткнулся на стену.

Мы уже забыли о наставнике. Честно говоря, мы забыли обо всём. О Бумбе, об Игре, об Африке и Мертвом Сердце. Сейчас для нас существовала только одна задача: любой ценой доказать свою правоту. Не выдавая истинных мотивов. Просто при одной мысли о том, что Маша может узнать... В общем, лучше я в Навь пойду. Устрою поединок с Мушхушем.

- Шеф, вы же не дадите Ваньке...

- Бвана, вы же не позволите Машке...

- Хозяин, вы же не дадите им...

- Играть будем все.

- Ну шеф, вы же без меня не спра... Что?

- Мы все примем участие в игре. Даже Гамаюн.

- Я - существо редкой красоты и ценности. А вдруг меня там поцарапают?

- Бвана, подумайте хорошенько: ну что Машке делать на поле? Её там просто затопчут, и...

- Не затопчут, - отрубил Лумумба и, кряхтя, поднялся из кресла. - У меня есть план.

План! Ну надо же. О сколько их упало в эту бездну...

- Бвана. Я вас очень прошу...

- Хозяин, вы меня без ножа режете...

- Ур-р-ра! Вот теперь-то мы повеселимся!

- Всем молчать.

Бвана щелкнул пальцами и мы заткнулись.

Наставник прошелся вдоль строя, заложив руки за спину. В белой феске, в длинном белом одеянии, с седой, как снег, головой, он походил на пророка из старинной книжки. Осталось вызвать разлитие кровавых вод и выход из оных морских чудовищ, дабы поглотили оне всё живое на белом свете...

- Долго ждать придется, - усмехнулся наставник.

- Чего? - вылупился я.

- Морские чудовища. Мы в экваториальной Африке, здесь до океана пилить и пилить... Так что с абокралипсисом придется подождать, - он отечески похлопал меня по плечу.

- Я что, вслух говорил? - спросил я у напарницы.

- Я ничего не слышала, - пожала плечами Машка. Ворона недоуменно развела крыльями.

***

- Вы что же думали, я все эти дни только ел, пил и ни о чем не беспокоился? - спросил Лумумба, прохаживаясь вдоль строя. - Таки вы были правы. Но сейчас я подумал вот о чем, - он по-очереди заглянул в глаза мне, Машке, вороне... - Мы с вами - опергруппа. Больше того, мы - команда. Семья... - учитель громко икнул и приложился к фляжке.

- Ага, особенно, это чудо враждебной техники, - буркнула напарница, косясь на ворону. - Прямо младшая сестрица... Та, которую в бочку закатали.

- Не перебивать, когда на меня находит поэтический слог! - пошарив в жилетке, надетой поверх саронга, Лумумба вытащил трубку, нечувствительно разжег её пальцем, выпустил клуб дыма и встал в позу. - Мы - отдельная боевая единица. В этот трудный час, когда кругом одни враги, жизнь диктует свои законы. Свои жестокие законы. Я не стану говорить о цели - она вам известна. Мы, господа присяжные заседатели, должны победить. И мы победим.

Лумумбу несло. Несло на волнах того вдохновения, которое посещает приговоренных к смерти. Как щепку в сточной канаве. Как нищего, объевшегося зеленых яблок... И я не выдержал.

- Соратники, - сделав шаг вперед, начал я дрогнувшим голосом. - Как завещал великий Лумумба, свобода и честь - самые главные сокровища. Великие воины говорят, что можно отобрать землю, на которой мы живем, но нельзя отобрать землю, в которой нас похоронят. Так вот: не бойтесь смерти! Один раз через это нужно пройти... А потом бвана нас призовёт, поднимет, и нам уже ничего не будет страшно. Потому что даже могил у нас не будет, а значит - терять нам будет абсолютно нечего...

- А что это вы тут дэлаэтэ?

Сет был в дымину. В одной руке у него был калебас с пальмовым вином, в другой - девушка, одетая в одну травяную юбочку. Она пьяно хихикала и висла у бога смерти на шее.

- Через Нил прыгаем, не видишь что ли? - отбрила Машка. Я с ней был солидарен: пьяная ипостась Сета была еще неприятнее, чем трезвая.

- Тебе что больше нравится: стоять в воротах или бегать по полю? - спросил наставник, критически оглядывая это ходячее недоразумение.

- Только его нам и не хватало! - испугался я. - Одумайтесь пока не поздно, наставник. Он всё испортит...

- Непра-а-ально рассуждаешь, младший, ик, падаван! - отпустив девушку, гримасничая, Сет выпрямился. Но, даже поднявшись на цыпочки, всё равно доходил мне только до нижнего ребра. - С-смерть - всему голова... А я - он и есть...

- Да тебя соплёй перешибить можно, - выплюнула напарница. - То же мне, гвоздь беременный.

Сет начал фокусироваться на Машке. Глазки его похолодели, сделались тупыми и равнодушными...

- Мы принимаем участие в Большой Игре, - сказал наставник. - Третьим будешь?

До Сета начало доходить. Не скажу, что он тут же протрезвел, но сделал поистине божественное усилие, чтобы не шататься.

- Вы... что? - переспросил он тихо. Обычно такой голос раздается с другого конца руки, поигрывающей перед твоим лицом заточкой.

- Мы, - поправил его бвана. - Мы участвуем в Игре.