Книга Неприятно познакомиться, ведьма, страница 5 – Анастасия Зарецкая

Не-бесконечная магия.

Когда-нибудь она исчезнет вовсе, и тогда я умру. Это я тоже помнила.

А ещё я знала, что есть те, кто полностью тратит свой резерв – свою душу – но продолжает жить. Закрывает душу непробиваемой стеной и мирится с тем, что теперь он не может колдовать.

Но жизнь без магии для меня равносильна смерти.

Можно жить без ноги и без руки. Но как жить без души?

– Я догадываюсь, о чем ты думаешь. Яна, – отец пронзительно взглянул на меня. – Просчитываешь перспективы? Размышляешь, чем займешься?

Он издевался. Честное слово, издевался!

– Лучше умереть… – сказала еле слышно.

Но отец, несмотря на возраст, слухом обладал тончайшим.

– Значит, ближайшие несколько дней тебе придется побыть живым мертвецом. Думаю, это будет интересный опыт. Что скажешь?

– Все, что бы я не сказала, прозвучит слишком обидно для тебя, – пробубнила я. Хомячидзе продолжал свои важные дела и этой активностью совершенно случайно вдохновил меня на следующую фразу: – А кто будет ухаживать за хомяком?

– Я, так и быть, поживу ближайшие дни дома. Поэтому с ним все будет в порядке.

Удивительно: отец готов был жить дома ради моего хомяка, но не ради меня.

Впрочем, живи он дома, количество моих экспериментов уменьшилось бы раза в три.

– И что мне делать у тети? Без магии?..

– Общаться с людьми. По-моему, ты слишком много времени посвящаешь учебе, и это не идет тебе на пользу. Зачет по нечисти проведем позже.

Отцу не угодить: ему не нравилось, когда я не училась, и ему не понравилось мое усердие. Наверное, мне никогда не стать такой идеальной, как его любимый ученик, Влад.

Красота в глазах смотрящего.

Я уже привыкла к тому, что никогда не достигну папиного идеала.

Молча развернувшись, я покинула комнату. Возвращаясь к себе, коснулась прутьев клетки, в которой копошился хомяк. Выключила кондиционер – вместо него приоткрыла оконную форточку, чтобы впустить ночной воздух, надеясь, что тот чуть свежее дневного. Несколько мгновений я смотрела на горящие окна противоположного дома: мне показалось, что они складываются в руну. А потом, обернувшись, встретилась взглядом с отцом.

– Чемодан соберу завтра утром, – заметила я.

– Надеюсь, ночью ты не решишь провести ещё один ритуал?

Этими словами он напомнил мне Влада. Или Влад очень напоминал отца. Наверняка старался ему подражать.

– Блокируй, пожалуйста.

И я приблизилась к отцу.

Такое уже происходило. Ритуал безболезненный, но опустошающий. Встреча глаз. Легкое касание плеча. Вопрос: «Согласна ли ты…». Согласна ли ты отказаться от своей магии, хоть и на время? Если магия – твоя жизнь. Только магия постоянна, она живет внутри, тогда как все остальное приходит и уходит: и отец, и мать, про которую я вовсе не хочу вспоминать, и Влад, и хомяк – говорят, они тоже живут недолго. Такой вопрос звучит немыслимо.

«Согласна ли ты?».

Такова уж формальность. И я обязана была произнести это «да», хотя внутри меня пульсировало уверенное: «Нет, нет, нет!».

Все же я бы предпочла смерть жизни без магии. Это сейчас я знаю, что скоро она вернется. Но если бы я знала, что мой резерв пуст – а восстановить его нет никакой возможности, смогла бы я согласиться на такую жизнь?

Действительно, не стоит тратить ее на самоутверждение над какими-то Владами.

В это время дверца внутри будто бы закрылась, и стучать было бесполезно.

– Спокойной ночи, – отозвался отец.

– Я все равно не усну, – заметила я.

И только тогда позволила себе закрыть дверь, ведущую в мою комнату.

Эта ночь, действительно, выдалась для меня бессонной.

***

– Яна!

Из раздумий меня вывел звонкий мальчишеский голос, прозвучавший над самым ухом. Я с некоторым удивлением взглянула на травинку, которая в моей руке превратилась в несчастные лохмотья, отбросила ее в сторону и подняла голову.

– Мама зовет есть. Сказала мне тебя позвать.

– Я же ещё не прополола, – заметила я, чуть улыбаясь.

Пашка, стоящий в позе «руки в боки», цокнул:

– Это, конечно, плохо… Поешь – и сразу за работу.

Улыбка стала ещё шире. Молодец – парень хозяйственный, с таким не пропадешь. Двоюродную сестрицу припахивает на раз-два.

Пашке через несколько месяцев исполнится шесть лет – он растет крепким, здоровым, улыбчивым, ну и да, практичным мальчиком. Единственный сын в семье. Рожденный спустя три года после того, как в жизни тети, папиной сестры, произошла трагедия.

Мы не любим об этом говорить. Если вдруг кто-то вспоминает ту трагедию в разговорах с отцом, тот упорно меняет тему. А я…

Все-таки хорошо, что тете стерли память. Я бы не смогла жить, если бы в моей жизни случилось такое событие, которое пришлось пережить тете. Сейчас с ней все хорошо, на первый взгляд – уж точно. Но я обрывками помню события, произошедшие почти десятилетие назад. И пережить подобное я не пожелала бы и врагу.

– А знаешь, что говорит мама? – отвлек меня от раздумий Пашка.

– Ну и что же?

Я поднялась с лавочки и взглянула на Пашко сверху-вниз. Он без стеснения подхватил меня за руку и повел ко входу в дом, будто сама я дороги не помнила. Его карие глаза светились лукавством, а на щеках то и дело появлялись две ямочки.

Хороший мальчик. Из него наверняка получился бы хороший черный колдун. Но проблема заключается в другом. Родиться темным магом не самая приятная участь. Мы привыкли, что наши души – наша магия, и не сможем жить, когда потеряем ее – если, конечно, нам не сотрут память. Но представить на миг, что такой милый, светлый мальчик вдруг станет темным магом…

Мне просто не оставалось выбора. Когда оба из родителей – черные маги, ребенок обязательно станет таким же. Это даже генетика подтверждает. А Пашка…

– Что ты в последнее время стала на себя непохожей. Мама переживает о том, что у тебя случилось, – и Пашка по-взрослому покачал головой. – Тебе не нравится гостить у нас?

– Почему же? – я посмотрела на него большими глазами. – Безумно нравится. Я очень по тебе скучаю, правда. И разговаривать с тобой одно удовольствие.

– Но приезжаешь редко, – упрекнул меня Пашка.

– Учусь, – я вздохнула.

Стало стыдно. Мне, ведьме, черной колдунье, которая проводит ритуалы по вызову демонов – едва ли не запретные, между прочим, и постоянно тусуется в компании – или в отдаление от компании – таких же, как она, стало стыдно.

– Иногда надо отдохнуть… – заметил Пашка.