Книга Ритм наших сердец, страница 39 – Стелла Так

– Добро пожаловать в мою одинокую крепость, – торжественно произнес Габриэль, присасываясь к бутылке. Как долго он сидит здесь, наверху, и напивается? – Будешь? – предложил он, когда я села.

Я рефлекторно покачала головой, а мой взгляд привлекли его пальцы. Длинные, тонкие, во сне творящие со мной невероятные вещи. Ну, до того, как они перешли к удушению меня. Содрогнувшись, я отобрала у Габриэля бутылку и сделала большой глоток. Острый спирт обжег горло, заставляя меня яростно кашлять.

– Что это такое? – выдавила я.

Габриэль сел рядом со мной на край крыши, взял у меня бутылку и снова присосался к ней. Его гортань ритмично двигалась вверх и вниз, когда он глотал.

– Не знаю, какой-то напиток, я даже не могу прочитать этикетку. Тайлер раздобыл его.

– Откуда? Из ада? – Я вздрогнула и все же сделала еще глоток, когда Габриэль протянул мне бутылку. Надеюсь, эта штука вытравит последние остатки плохого сна из моего мозга. – Ну? Почему ты сидишь один на крыше и напиваешься? – поинтересовалась я, подтягивая к себе голые колени и натягивая на них футболку. – Разве у тебя нет еще одного выступления?

– Да, уже скоро, – пробормотал Габриэль, отводя взгляд. – Мне позвонили, и нужно было кое-что обдумать, – тихо произнес он.

Я подняла брови и указала на алкоголь.

– Если ты выпьешь еще этой штуки, тебе скоро нечем будет думать.

Уголки рта Габриэля дернулись.

– Может быть, я этого и хочу.

– Убить клетки мозга?

– Без мозга нельзя ни о чем думать и нечего чувствовать. И то, и другое явно переоценивают. – Он сделал еще один глоток и скривился.

– Жаль, – прошептала я.

Габриэль поднял взгляд. Его серые, будто расплавленное серебро, глаза буквально впились в мое лицо.

– Почему ты говоришь, что тебе жаль? – так же тихо спросил он.

Я закусила губу и еще больше натянула ткань футболки на колени. После этого ее вряд ли можно будет носить, но Габриэль не возражал.

– Мне жаль, потому что я только сегодня осознала, что восхищаюсь тобой из-за того, как ты думаешь и чувствуешь, – призналась я.

Парень наклонил голову. Мягкий ветерок трепал его темные волосы.

– И как же я чувствую? – вообще-то прозвучало так, словно он и сам не знал.

Его подростковое видео промелькнуло у меня в голове, и я ответила, не задумываясь:

– Безгранично.

Габриэль сглотнул, и мы уставились друг на друга. Этот момент казался более интимным, чем вчерашний поцелуй. Его глаза ощупывали каждый сантиметр моего тела, в то время как алкоголь заставлял меня чувствовать себя достаточно бесстыдно, чтобы делать то же самое. На его лице я обнаружила детали, которых раньше не замечала. У него над левой бровью имелся небольшой шрам, как будто ее когда-то прокалывали. На мочке правого уха у него была родинка, и когда он улыбался, проглядывали его слишком острые клыки.

Легкий ветерок снова коснулся темной пряди его волос, и Габриэль слегка покачнулся, так что наши плечи соприкоснулись. Воспоминание о плохом сне вернулось и вызвало у меня мурашки по всему телу. Взгляд парня упал на мою кожу, он быстро свесил ноги, и кривая улыбка изогнула его губы.

– Тебе холодно, Саммер Прайс? – весело спросил он.

– Не твое дело, Блейзон, – пробормотала я, поправляя футболку, под которой выделялись затвердевшие соски.

Я отодвинулась немного в сторону, Габриэль, наверное, хотел повернуться ко мне, но лишь поскользнулся. Я среагировала молниеносно, схватив его рубашку за воротник и дернув к себе. Но бутылка с ликером ускользнула из его рук и с грохотом разбилась о землю, а парень, тяжело дыша, откинулся на крышу автобуса. Я лежала наполовину под ним, все еще вцепившись пальцами в его рубашку.

– Спасибо, Саммер, – проговорил Габриэль.

– Береги себя, Блейзон.

Я схватила его, оттолкнула, нет, потянула его к себе, и в следующий момент его губы накрыли мои. Габриэль на мгновение удивился, а потом ответил на мой поцелуй. Я с наслаждением закрыла глаза и немного засосала его нижнюю губу. Всего один раз. Я сделаю это только один раз, чтобы заснуть сегодня ночью, не мечтая постоянно о его поцелуях. Габриэль издал звук, похожий на мурлыканье, и в следующий миг его язык проник в мой рот. Мокрые и горячие, наши губы скользили друг над другом, кончики наших языков играли и дразнили. Я зарылась пальцами в его волосы, и когда парень тыльной стороной ладони погладил мои и без того возбужденные соски, горячая дрожь пробежала у меня по спине. Я прижималась к нему, пока по моим венам бежало одно ощущение за другим. И почувствовала, как Габриэль улыбнулся, проглотив мой обессиленный стон.

Громкий хлопок, и мы отодвинулись друг от друга. Красные столбы огня взметнулись в ночное небо вокруг большой сцены. Истошный рев толпы смешался с приливом эндорфина в моем мозгу. Тяжело дыша, мы сели. Волосы Габриэля оказались растрепаны, а губы влажно блестели.

– Черт, – прошептал он наконец, нарушая тишину.

Я моргнула.

– Что? – хрипло спросила я, желая, чтобы при этом мой голос не звучал так возбужденно.

Парень тяжело вздохнул и опустил голову.

– Я решил.

– Решил? Что?

– Что мы не можем быть друзьями, – устало произнес он и спокойно поднялся.

– Что? Почему? – Мое сердце сжалось, и я почувствовала… боль?

Габриэль одарил меня извиняющейся улыбкой и подошел к краю автобуса. Он держался на удивление устойчиво для того количества алкоголя, которое выпил, но я испытала облегчение, когда парень снова сел и начал болтать ногами. Я смотрела на его спину, ощущая, что сделала что-то не так. Но… он хотел, чтобы я поднялась к нему на крышу!

– Кстати, я солгал, – бросил парень через плечо.

– О чем?

– О песне. Песне Ксандера… вернее, твоей. Она потрясающая. – Сказав это, он спрыгнул на землю.

– Габриэль! – пораженная, я подползла к краю автобуса и вгляделась в темноту. Парень, должно быть, использовал шезлонг как батут. Как ему удалось в процессе не сломать шею, стало для меня загадкой. С другой стороны, он казался человеком, у которого удачи имелось больше, чем ума.

Теперь он уходил, слегка покачиваясь, но достаточно быстро, от автобуса в сторону фестиваля.

– Почему мы не можем быть друзьями, Габриэль? – крикнула я ему вслед.

Вместо ответа я получила только вытянутый средний палец. Вот же чертов придурок!

– И как мне спуститься отсюда, не сломав себе шею?

– Через люк на крыше, – крикнул он и в следующее мгновение исчез.

Люк на крыше? Конечно же, окно над моей кроватью! Я отчаянно обшаривала глазами крышу и наконец обнаружила его на другом конце автобуса. Я споткнулась, издав ужасный шум, и только порадовалась, что мне достаточно просто открыть окно. А потом с облегчением скользнула в люк и мягко приземлилась на кровать. Я ощутила прилив опьянения и адреналина. В голове звучал голос Габриэля: «Я решил. Мы не можем быть друзьями».