Онлайн книга «Мой бывший бывший»
|
В конце концов, дождаться от одного из британских клиентов ответа с поправками по контракту — дело святое. Сегодня я гляну на те поправки, послезавтра Эд уже сможет подписать этот контракт и спустить с англичан тридцать три шкуры, он это любит и умеет. И ни за что не откажется. Ответа пока нет, но мне обещали «в течение часа» — вот я сижу, жду, «занимаюсь терапией» и пытаюсь убедить самого себя, что нет, дело не в том, что я не хочу даже случайно пересечься с Титовой и Ольшанским у чертовых лифтов. Нет, так продолжаться дальше просто не может. Еще чуть-чуть — и я сам себя перестану уважать за такие вот «маневры». Клик, клик, клик… Я листаю фотографии. Те самые фотографии, что стали причиной того, что я подал на развод. Я же помню, насколько сквозную дыру эти фотки во мне прожигали. Хотя бы одна из них, а тут их больше полусотни. Неплохо было бы освежить те ощущения. Чтобы рубильник «Я хочу Титову» заклинило намертво в выключенном положении. Ведь я её хочу… Самым лютым образом хочу, в любую секунду, как только её наблюдаю. Загнать в угол, сгрести в охапку, вмять в себя и никуда на сторону не давать даже шевельнуться… И это никуда не годится. Принять это и осознать было равносильно тому, чтобы капитулировать перед самим собой и решить — проблему надо купировать. Срочно! Я не хочу так подыхать. Я хочу, чтобы мне снова при взгляде на Титову хотелось вымыть глаза от брезгливости. Лекарство у меня есть — фотографии. Семьдесят шесть штук. Для того я их и хранил все это время. Вот как приперли мне их тогда те молодцы, которых я нанимал на слежку за женой, так и хранил. И цифровой оригинал, и копии. Фотки были разные — и в основном сделанные с неудачных ракурсов, не очень-то льстящим, ни Викки, ни Завьялову, ни даже интерьерам тех ресторанов, куда Андрей Викторович её таскал, перед гостиницами, в которых он обкатывал мою жену по полной программе. Смертельно хотелось курить, но я с мазохистким удовольствием листал фотки дальше, прожигая в моем обострении очередную сквозную дырку. Я не хочу её хотеть. Я не хочу опускаться до этой дешевки. А значит — я буду сидеть. И смотреть. Как для обычного денежного мешка она улыбается так же, как для меня когда-то. Увы, но я помню это «когда-то». Лучше, чем мне бы хотелось. Я помню, как она прикрывает глаза, когда смеется. Помню, как морщит нос, когда уходит глубоко в свои мысли, и как именно ложатся её волосы, когда она запускает в них пальцы. Помню даже, какой именно палец она импульсивно начинает покусывать, когда волнуется. Все это было для меня чертову тысячу лет назад. И для Завьялова тоже было. Примерно в то же время. Фотки — разной степени непристойности. Есть условно невинные, где парочка просто сидит за столиком ресторана, и Викки, кокетничая, просто улыбается собеседнику. Но были и пойманные в промежутках между «приличным» моменты. Поцелуи. Чересчур откровенные прикосновения. Если честно, даже там, где «просто улыбается» — мне уже хочется кровавого убийства. Когда дело доходит до большего — убийство, происходящее в моем воображении, становится групповым. Есть и еще большее… Есть видео, слитое с гостиничной камеры одного дорогого отеля, с помощью одного заоблачно крутого хакера, и оно тоже работало на самом деле. Этакий порнофильм паршивого качества и разрешения… Жесткое средство, самое что ни на есть действенное, уже проверено — после него у меня довольно долгое время либидо отказывает на всех баб типажа Титовой. Вот после его просмотра я уже не смогу вести с бывшей женой мирных переговоров. И ходить с ней рядом по одной работе — тоже. А этого пока нельзя. Телефон справа от моей руки начинает чуть вибрировать. Кристина. Третий раз за пятнадцать минут. Знает, что я еще не уехал и явно напрашивается «поговорить». Мне же «потребность в извинениях» никуда в данный момент не упиралась. Упиралось кое-что другое и по адресу, далекому от фешенебельной улочки Кристины Лемешевой. И вот от этого хотелось только минут десять выражаться настолько непечатно, чтобы из Академии Русского Мата пришли бы ко мне за мастер-классом. Что делать с Кристиной в глобальном смысле — я пока не решил. Самолюбие настойчиво советовало порвать с истеричкой окончательно. Практичность намекала, что, возможно, не стоит так резко. На её счастье — ресторан был почти пустой, но… Были и официанты, была и Титова с её ухажером, так что шанс, что завтра по Рафарму будут летать сплетни о моем скандале с пассией, не так уж и малы, как мне бы хотелось. В общем и целом, на сплетни мне было плевать. А вот на «подмоченную репутацию» уже не очень. Вроде, выходка Кристины была мелкая, хоть и идиотская, а все равно она меня бесит одним только фактом своего существования. Настолько бесит, что даже фотки действуют вполсилы. Когда я отрешенно разглядываю Титову, ослепительно улыбавшуюся чертовому денежному мешку, мысли крутятся не убийственные, а почему-то о вечном… Формально, кроме денег у Завьялова не было ни черта. Он уже тогда был в возрасте, фактурой и внешностью же даже в молодости прихвастнуть не мог. Сверстник моего отца и его же приятель… Паскуда… Последнее вымораживает до сих пор. Но все-таки, что он мог предложить юной, горячей, как чертов вулкан, Викки? Ничего не мог, поэтому она родила, потому что особо на продолжение рода от Завьялова не рассчитывала? Как-то паршиво сходится с тем образом циничной стервы, променявшей меня на кошелек потолще, что я пестовал все эти годы. Серьезно выбрала ребенка, а не деньги? Просветление озарило? На секундочку или на две? Если б на две — может, додумалась бы все-таки позвонить мне. На столе снова вибрирует телефон. Снова Кристина? Серьезно не понимает, что есть таки в моей жизни моменты, когда я слишком занят, чтобы выслушивать еще один виток её претензий? |