Онлайн книга «Украденное счастье»
|
– Анжела, успокойся, пожалуйста! Как тебе не стыдно! – увещевали мать и няня. К приезду отца Анжела кое-как успокоилась, но Анрэ, который, по обыкновению, сразу же подошел к дочурке и взял ее на руки, заметил, что у девочки красные глаза и распухший нос. – Что случилось? Почему мой ангелочек плакал? – спросил он. Анжела, которой уже было совестно за то, что она так плохо себя вела, надулась и промолчала. Софи махнула рукой. – Ничего особенного, так, покапризничала немного. – Из-за чего? Что ее расстроило? – допытывался отец. – Да глупости, я ж тебе говорю. Захотела надеть красное платье, а оно в стирке. – И ты допустила, чтобы ребенок расстраивался и плакал из-за какой-то тряпки? – Ну а что я могла сделать? Платья-то нет, оно будет готово только завтра. – Как – что? Если девочка захотела красное платье, надо было тотчас же поехать в магазин и купить ей платье, пять, десять платьев! Но не доводить ребенка до слез! Бедняжка моя. – Анрэ нежно прижал к себе дочку. – Слушай, ты в своем уме? – ахнула Софи. – Что ты такое говоришь! Нельзя же потакать всем ее капризам! Сегодня она хочет платье, а завтра… И вообще, ты недозволительно балуешь ее! – А ты не учи меня! Я сам знаю, как мне воспитывать мою дочь! – Анрэ повысил голос. – Твою дочь? – возмутилась Софи. – Ну, знаешь!.. В конце-то концов, Анжела не только твоя, она и моя дочь. Кто ее родил – я или ты? – Это ничего не значит. – Анрэ и не заметил, как девочка осторожно выскользнула из его рук. – Скажите на милость! – от негодования у Софи все лицо покрылось красными пятнами. – Воспитанием Анжелы занимаюсь я! – Анрэ что есть силы ударил ладонью по столу, и часы, стоявшие на нем, подскочили. – А я, по-твоему, что делаю? – насмешливо спросила она. Анрэ зло потирал ушибленную ладонь: – Ты… Ты только мешаешь мне! – Я тебе мешаю?! – Она даже задохнулась в гневе. – Да-да, мешаешь! Без тебя нам с Анжелой было бы лучше! – Анрэ! Опомнись! Что ты говоришь! Мне, своей жене! Анрэ!.. Я же люблю тебя… Софи расплакалась. Анжела, которая так и оставалась в комнате, с ужасом глядела на обоих. Она и раньше догадывалась, что у папы и мамы не все ладится, но еще ни разу не присутствовала при такой бурной сцене между родителями. Только сейчас она поняла, нет, скорее почувствовала всю глубину разделяющей их пропасти. И теперь она кинулась к матери, рыдая и лепеча: – Мамочка! Папочка! Не надо! Пожалуйста! Услышав ее голос, взрослые точно опомнились. Отец потянулся было к ней, но девочка не желала выпускать мать из объятий, буквально вцепилась в нее и повторяла, всхлипывая: – Мамочка, не плачь, не плачь! Я буду хорошо себя вести! Я больше никогда не попрошу никаких платьев! Я вообще больше никогда ничего не попрошу, только не ссорьтесь, пожалуйста!.. Мама! Папа! Мама!.. Папа!.. Мапа! Ей показалось, что смешное словечко, само собой слетевшее с ее языка, будто бы помогло утихнуть ссоре. Во всяком случае, родители больше не кричали друг на друга, а стали вместе ее обнимать, утешать и говорить, что все хорошо. И это так понравилось Анжеле, что на другое утро она снова обратилась к Софи: – Мапа, а что мы будем кушать на завтрак? – Как ты меня назвала? – не поняла та. – Мапа. Я теперь так вас обоих буду звать – и тебя, и папу, – заявила девочка, гордая своим изобретением. Она наивно полагала, что таким способом она сможет объединить родителей в одно целое. Однако отцу ее идея совсем не понравилась. В тот же вечер, после ужина, Анрэ присел рядом с Анжелой на корточки, погладил по голове и сказал: – Анжела, можно тебя попросить: не говори мне «мапа», называй меня папой, а маму мамой. – А почему? Тебе не нравится? – Нет, не нравится. – Ну ладно, не буду… – нехотя согласилась Анжела. – Только как хорошо – мапа!.. Софи сразу заметила, что Анжела снова стала называть родителей «по отдельности» – отца папой, а мать мамой. – А что же случилось с «мапой»? – спросила она. Анжела смутилась, ей не хотелось выдавать отца. – Мапа… – она задумчиво посмотрела на потолок, – куда-то пропал… или пропала. Я и сама не знаю… Софи улыбнулась, но в этой улыбке было столько горечи, что ее уловила даже шестилетняя девочка. Какое-то время Анжела еще пыталась примирить родителей, просила маму пойти вместе с ними на прогулку или в музей. Но вскоре она заметила, что эти семейные выходы всем троим тягостны. Мать и отец почти не разговаривали друг с другом, а ей приходилось буквально разрываться между ними. Нет, уж пусть лучше все идет, как идет. Пусть взрослые сами разбираются в своих делах… Школу для Анжелы, разумеется, выбирал отец. Это было одно из лучших в городе учебных заведений, и занимались там только девочки. Софи, узнав об этом, скривилась, точно откусила кислое яблоко: – Столько лет учиться среди одних девчонок! Это ж тоска смертная! – Зато там дают отличное образование! – отвечал Анрэ тоном, не допускающим возражений. – А что мальчишек нет – так это только лучше. У дочки в голове будет учеба, а не всякие глупости. В школе Анжеле пришлось трудно. И дело было совсем не в учебе, – ведь еще задолго до поступления в школу отец, мама и няня выучили ее читать, писать и считать. Уроки давались легко, домашние задания казались развлечением, чем-то вроде игры. Но вот отношения в школе не сложились. Привыкшая к всеобщему обожанию дома, Анжела с удивлением обнаружила, что, оказывается, далеко не весь мир создан для того, чтобы баловать и исполнять ее желания. В своей семье она была принцессой, а здесь ее окружало еще полтора десятка таких же принцесс, которые требовали к себе внимания, проявляли собственный характер и совершенно не желали идти у нее на поводу. Анжела обижалась, плакала, жаловалась отцу. Тот возмущался, разговаривал с родителями других учениц, обвинял девочек в невоспитанности и грубом обращении с его дочкой. В классе Анжелу начали сторониться, называть в глаза и за глаза ябедой. Словом, эта история могла бы плохо закончиться, если бы не своевременное вмешательство опытной и мудрой учительницы. Для начала синьора Агнесса пригласила на беседу Анрэ. – Я вижу, что вы очень любите свою дочь, – заявила она. – И теперь, когда девочка, возможно, впервые в жизни столкнулась с трудностями, именно вы должны ей помочь. – Разумеется, – кивнул Орелли. – Я уже поговорил с родителями некоторых ее одноклассниц. – Не думаю, что это хороший метод, – покачала головой учительница. – Почему? |