Онлайн книга «Туман над Токио»
|
Ослеплённая её внешним блеском, я надумала без проволочек предупредить леди: – Мэм! Вы прекрасны – спору нет. Но учтите – у вас есть один изъян: несмотря на блеск ваших губ, ювелирки, заколок в причёске, мерцание пудры на обнажённых плечах, внутреннюю боль выдаёт зрачок. Ваш взгляд, затуманенный, одичавший от траурного затворничества, не воспринимающий более реального мира, вызывает у одних жалость, у других – злобное торжество. В нём даже великолепие реквизита не отражается. Не дайте гостям хозяина Мураниши позабавиться! Сияние глаз сыграть трудно. А вы блефуйте! Наденьте контактные линзы… Закапайте пузырёк капель… Come on [49], мэм! Играйте! Из глаз у вас брызжет фонтан счастья… Его подпитывает любовный жар… Эйфория удаляет горькие складки у губ… Амур придаёт глазам форму сердечек… Английская леди исчезла из зеркала на пару минут. Затем вернулась. С расширенными зрачками, пылающими небесным огнём. Аска с перекошенным лицом покинула гримёрную. Интересно, по какому праву она делает мне замечания? И почему выходит из себя? Наверное, рано или поздно придётся объяснить ей устои демократии… Чтобы не надевать парик, мне требовалось заручиться поддержкой режиссёра Сато-сан. И я пошла его искать походкой негритянки, несущей на голове корзину с фруктами. На пути мне встретилась Аска, идущая из туалета. – Скажи, что за силиконовые вкладыши ты используешь в бюстгальтере? Они здорово увеличивают и поднимают грудь, – приятельски сказала она, держа руку за спиной, как будто приготовила мне нож. – Я не использую никаких силиконовых вкладышей, – таким же приятельским тоном отпарировала я. – А какая у тебя чашечка? – пытала меня Аска, уже почти зайдя в гримёрку. – Чашечка С вообще-то… Вывод был один: с этой язвой нет смысла садиться «за стол переговоров» о демократии, а сразу пустить в ход гранатомёт, то есть недавно купленный французский бюстгальтер с гениальными подъёмными штуковинами, навороченными в чашечку D! Ожидая лифта, я уткнулась лбом в стену. Мама! Как мне тяжко говорить с этими людьми, выслушивать их бред и улыбаться! Из лифта выходили Аракава и Джун. В первый момент они замешкались, не узнавая меня. Потом Аракава вообще онемел и потупил очи, а шустрый Джун «отвалил» мне спонтанный комплимент: – Вот это да… Такого парика я ещё не видел! Клёвый, правда, Аракава? – Угу, – промычал тот, ковыряя ногой ковровую дорожку. Уже подходя к кабинету режиссёра, на перекрёстке кулуаров я столкнулась с госпожой Фуджи, держащей в руке толстый журнал. Она ойкнула, осмотрела меня с ног до «ананаса» и, как старая добрая знакомая, ласково заговорила: – Это для сцены помолвки, да? Красиво… А у меня тёмно-синее платье… Я в нём как тумбочка! – Ну что вы, Фуджи-сан… Вам всё к лицу! – Восхитительно! Будешь говорить с милым акцентом… это… как там… «Вы на удивление сладкая парочка…» Так? Зрители будут в восторге, вот увидишь! Только не простудись – становится холодно… Береги себя… У меня выступили слёзы от её заботы. Поклонившись примадонне, я постучалась к режиссёру. Сато-сан с пристрастием подверг контролю «продукт», только что выпущенный в его мастерских, и поставил знак качества: – Превосходно! Одежда и реквизит соответствуют образу! Парик выполнен госпожой Ойкава на пять с плюсом. Только вот он увеличивает вас в росте. Распоряжусь, чтобы заменили обувь на высоком каблуке – низким. Какой у вас размер, напомните-ка… – 25. Но… Но… Сато-сан, к такому великолепному платью нужна красивая обувь на каблуке… – Ничего, под шлейфом не видно… Ой-ой, Ойкаве-сан, кажется, хорошенько влетит от режиссёра! Пожалуй, он пойдёт разбираться с ней за недосмотр, то бишь «парик» на пять с плюсом. Высоким омега-актрисам не положено, как Эйфелевым башням, возвышаться над альфа-статусами! – Прошу прощения, это не парик, выполненный Ойкава-сан! Причёска из моих волос. – Не может быть! И это вы сами соорудили? – Да, за пять минут. Пожалуйста, Сато-сан, позвольте мне выходить на сцену приёма у господина Мураниши без парика. У меня от него начинаются головные боли. – Головные боли? От кого? От Мураниши-сан или от парика? – пошутил режиссёр. «От обоих» – хотелось ответить режиссёру. Сато-сан по-хозяйски оглядел «ананас» с боков и сзади, затем пощупал его. – М-м-м-да-а… Хорошо получилось… точно в образ… Ну что ж, завтра проверим, как это будет выглядеть на сцене. Сделайте такой же шиньон и на завтрашний прогон. А пока реквизитор подберёт вам туфли без каблука. На четвёртом этаже мне преградили путь два разгорячённых лондонских денди. Один из них раскинул руки, пытаясь заключить меня в объятия: – Где это ты была, дорогая? Я по тебе скучал! – Ну-у, прямо Мэрилин Монро! – разглядывая меня, вторил ему друг. – Ты с коронации? Глянь-ка, Джонни, моя супруга будет королевой бала! – патетически голосил «honey». – Congratulations! – не унимался Джонни, обвивая меня за талию. – Да ладно вам, парни… See you [50]… Их смех и шуточки раздражали. А от громких голосов и тряски даже «ананас» закачался и чуть не сполз мне на плечо. Подойдя к гримёрной, я колебалась объявить или нет девушкам о том, что режиссёр почти разрешил мне выходить на сцену без парика. Но все шестеро были очень заняты. Они сбились в кучку возле кипы толстых журналов. Там, в кулуаре, заботливая Фуджи-сан держала такой же. – А вот я! – веселилась Рена, водя пальцем по страницам. – Ой, а я на фото как моська… Ошейника не хватает! – восклицала Каори. – Аска-сан, вы очень фотогеничная! – сдержанно льстила Мива. Таня протянула мне журнал, шепнув: – Вот… Только что принесли буклеты… Посмотри! Я ж тебе говорила? Напечатали целую кучу материала о репетициях, а нас, четверых иностранцев, как-будто там и не было! Ни одной фотографии! Я пролистала яркий буклет «Камелии на снегу». И правда в нём было множество красочных фотографий участников труппы. Всех, кроме Марка, Джонни, Татьяны и меня. – А зачем тогда фотограф крутился вокруг да около, делая наши крупные планы? – Решает не фотограф! – заключила Таня. Нас, видимо, «затирали». Две недели назад меня бы это возмутило. А теперь было всё равно. Я распотрошила «ананас» и переоделась в ядовито-зелёное платье с длинным рукавом, для начальной сцены. К нему прилагались твидовое пальто в форме эклипса, шляпа-колокол и сумочка из крокодильей кожи. Две пары колготок лежали на дне корзины. В таком наряде я была похожа на английское судно «Faith» – вся по горло покрыта тяжёлой обшивкой. Но зато получила от девушек радующие слух комплименты: «Очень идёт!» Даже Аска высказалась: |