Книга Город Бессмертных. Книга третья, страница 30 – Даниэль Дессан

– Интересно, – проскрипел ещё один посетитель, допивавший пинту рядом с обладателем перстня. – Добровольно разбойники денег не отдают. Как же вы справились с ними? Перебили, что ли?

– Да они – маги, Сэд, – заметил широкоплечий парень с другого конца стола. – Смотри!

Он снял с шеи амулет: оловянную голову тигра на цепочке. У тигра сверкали глаза.

– Не люблю вашего брата, – с обескураживающей честностью заявил парень Альрин. – Вот, прикупил, чтобы издалека отличать.

– Так что Битюс, живой ли, после встречи с вами? – подозрительно протянул первый горожанин. – А то маги обычно скоры на расправу…

– Живой, – спокойным мелодичным голосом произнёс Эннареон. – Не беспокойтесь, сударь.

Перстень, помогающий отличать ложь от правды, не изменился в цвете и на этот раз.

– Лучше бы объяснили своему другу, что разбой добром не кончится, – проворчала Альрин.

– Почему это? – искренне удивился горожанин. – Хорошее занятие. Денежное.

– Опасное, – недобро прищурилась Лисси. – Можно голову потерять… буквально.

– Это везде можно, – отмахнулся трактирщик, подходя к Альрин с подносом в одной руке и тряпкой, весьма далёкой от понятия “чистая” в другой. – Даже, к примеру, в таверне.

Резким движением он набросил тряпку, оказавшуюся плотным мешком, на голову Альрин. Эллагир и Эннареон мягко осели на заплёванный пол, сражённые сонными чарами. Лисси резко отскочила и выхватила меч, но получила в лоб стальным шариком, пущенным рукой щуплого мужичка, хвалившегося перстнем, и рухнула, как подкошенная.

Чародейка в ярости зарычала, пытаясь сбросить мешок. Заклинания она применять не могла, чтобы ненароком не попасть по друзьям, а в физической борьбе безоговорочно проигрывала. За руки Альрин держали, судя по ощущениям, четверо, а ещё двое, похабно ругаясь, сноровисто надевали цепь.

Наконец, кто-то саданул её по голове, и девушка вслед за друзьями потеряла сознание.

Таверна оказалась разбойничьей.

Сознание возвращалось к Лисси медленно, тяжело. Сначала в уши, разламывая голову на части, ввинтились звуки: крики и стоны. Затем – ощущение тяжести кандалов на запястьях и щиколотках, и наготы. Всё это девушке жутко не понравилось, но стоило открыть глаза – яркий свет резанул по ним так, что снова захотелось зажмуриться.

Не успела.

– Эта очнулась, – проворчал кто-то рядом. – Ведите её к магистру.

– Где… мои… друзья? – с трудом ворочая языком, выдохнула Лисси, за что тут же заработала тычок под рёбра.

– Поговори мне тут, – раздался тот же голос. – Выбирай: либо молча – и сразу к хозяину, либо с разговорами и расспросами – но под плеть, а потом всё равно к хозяину.

Лисси промолчала, не столько напуганная плетью, сколько пытающаяся вспомнить, что ещё было в таверне. Собственная нагота её почти не смущала, но мешала сосредоточиться.

– Вот и молодец, – в голосе сквозило удовлетворение. – А то я не люблю шибко разговорчивых.

Девушка украдкой, из-под опущенных ресниц, огляделась. Помещение, где она находилась, имело только стены и пол, крыши не было. Вместо неё, в далёкой выси, ярко сияло солнце. У стен стояло несколько приспособлений, назначения которых Лисси не знала, но угадать было совсем не сложно.

“Пыточная, – подумала она безрадостно. – Знать бы хоть, где”.

– Топай давай! – тюремщик дёрнул за цепь, идущую к ручным кандалам.

Кандалы сковывали попарно руки и ноги. Лисси сперва удивилась: одежду с неё сорвали, а браслет-переводчик не тронули, и теперь сталь оков то и дело звякала по меди украшения. Но тут же сообразила: это лишь чтобы она понимала тех, кто будет её допрашивать.

“А кандалами надо было ещё руки с ногами сковать, – злорадно подумала она. – Было б надёжнее”.

Тюремщику было лет тридцать, не больше. Высокий, в других обстоятельствах, возможно, Лисси сочла бы его симпатичным. Копна соломенных волос, карие глаза, прямой нос, мускулистая шея.

“Попробовать придушить, что ли? – предположила девушка мысленно.

Почти в середине комнаты был врыт столб с крюками, чтобы можно было подвесить за руки, скованные кандалами. С одного из крюков свисала длинная плеть.

Возле столба, на дубовой скамье сидели Эллагир и Альрин, тоже скованные по рукам и ногам, привалившись друг к другу. Видимых ран или увечий на них не было, и Лисси уже обрадовалась, но потом увидела их взгляды, полные отчаяния и безнадежности, и чуть не взвыла.

“Не время паниковать”! – одёрнула девушка саму себя.

– Разговорчивых не любишь, а сам, я гляжу, горазд поболтать, – ехидно проговорила она, поворачиваясь к тюремщику, чтобы тот не сомневался, обращаются к нему. – Сопляк!

– Молчать! – покраснел от злости парень. – Шкуру спущу!

– Можешь, – согласно кивнула Лисси. – Ты ведь вряд ли знаешь, что ещё можно делать с женщиной. – Она порылась в памяти и припечатала кстати вспомнившимся:

– Мужеложец!

Тюремщик с рычанием поволок её не к двери, а к столбу.

– Сейчас получишь!

– Твой хозяин ждёт меня, – напомнила Лисси, пока парень надевал цепь от кандалов на крюк.

Теперь, когда план действий в её голове сложился, не хотелось бы провести под плетью слишком долго.

Парень, не отвечая, нанёс первый удар. Лисси выгнулась дугой: на спину словно плеснули раскалённым маслом.

Держи!

Следующий удар пришёлся ниже. Девушка застонала.

“Надо вытерпеть ещё несколько, чтобы этот ублюдок увлёкся”, – подумалось ей.

На!

Лисси чувствовала, как по ягодицам заструилась кровь: плеть рассекла кожу.

– Вот тебе! Вот! И вот!

Девушка свела руки вместе и расщёлкнула браслет. Тот со звоном упал на каменный пол, но вошедший в раж парень и впрямь ничего не заметил.

– Альрин! – выдохнула Лисси. – Что произошло? Можешь колдовать?

Ради этого разговора девушка и решилась поддразнить тюремщика, рассчитывая, что он притащит её к столбу для порки, и ей удастся перекинуться с друзьями парой слов.

Чародейка медленно поднял на неё взгляд, всё ещё потухший.

– Нет. Кандалы не дают. Заговоренные!

– Мы в башне Магов, – прошептал Эллагир. – Отсюда не выбраться.

– Выберемся! Ааах! – очередной удар прочертил на теле Лисси багровую полосу. – Где Эн?

– Не знаю… Прекрати! Хватит! – крикнула Альрин тюремщику. – Твоему хозяину она нужна живой!

– Но не невредимой, – парень, остывая, стегнул Лисси ещё несколько раз, но заметно слабее. – Сама напросилась! – добавил он чуть ли не извиняющимся тоном, снимая цепь с крюка.