Онлайн книга «Жизнь под маской»
|
Водитель, стараясь не поднимать голову из-за руля, подогнал автомобиль, как просил пулеметчик, и тот дал очередь по стрелявшим из засады. Нечипоренко воспользовался моментом, выскользнул из-за приоткрытой дверцы – нахождение в автомобиле при такой перестрелке напоминало сидение в клетке: жди, пока тебя подстрелят, уж лучше смерть в бою! Он кинулся за бегущими и стреляющими на ходу товарищами, как вдруг понял, что не слышит звука пулемета. Матрос оглянулся: голова стрелка неподвижно лежала на лафете. – Вашу мать! – разъярился Нечипоренко и бросился назад, к машине. А подстрелил пулеметчика капитан царской армии Изосимов – лучший стрелок части, Георгиевский кавалер, чье имя стало легендой ещё в войне с немцами в 1914 году. Теперь он и сам погибал в неравной схватке. Рассвирепев от наглости врага и потери товарищей, матросы, закусив зубами ленточки бескозырок, упрямо лезли наверх, выщелкивая по одному напавших, как стреляные патроны из обоймы… Заметив, что пулемет опять оживает, Изосимов прицелился в стрелка, но тот сквозь прорезь прицела нашел его раньше… Под пулями полегли все восемь. Двоих, что ещё шевелились, матросы прикончили штыками. Трупы так и оставили лежать там, где застала их смерть, только с собой забрали все, что могло иметь какую-либо ценность. Старшине достались именные часы какого-то поручика. С груди Изосимова сорвали Георгиевский крест – меж солдат эта награда ещё ценилась. Продуктов у убитых не осталось, как и спирта. Так что матросы не задержались. Когда стихли выстрелы, Флинт перекрестился, Ольга последовала его примеру. – Еще одни отмучились! – Господи! – вдруг вспомнила Ольга. – Там же Ямщиков! Она так стремительно рванулась из-за дерева, что Флинт еле успел её удержать: – Погоди! Через некоторое время послышалось фырчание отъезжающего автомобиля. – Стой здесь, – наказал Флинт, сбегая вниз к дороге. Вскоре он вернулся. – Уехали. Пойдём смотреть, что нам осталось? Мертвецов не боишься? – Не боюсь, – сжала зубы девушка. Они вывели Таню из укрытия и проехали до того места, откуда только что доносилась стрельба. Снизу ничего не было видно, но Флинт снова загнал карету под деревья и по каким-то одному ему известным приметам стал уверенно карабкаться наверх. Ольга полезла за ним. Открывшееся зрелище было не для слабонервных: восемь залитых кровью неподвижных тел! – Который из них Ямщиков? – полушепотом спросил Флинт, словно боясь их разбудить. Ольга подавила в себе желание зажмуриться. Ямщиков отыскался не сразу. Пуля попала ему в спину: он лежал вниз лицом поодаль от других, как если бы собрался убегать и на бегу был подстрелен. – Но его ранение не смертельно, – растерянно сказала Ольга. – Сейчас узнаем, – Флинт приподнял тело и перевернул его на спину. Действительно, только ранен, – подтвердил он, щупая пульс. – Хорошие люди погибают, а такие мерзавцы… Ольга осмотрела рану. – Ранение все же нелегкое. Если оставить его здесь, истечет кровью, а спасать убийцу своего мужа – не чересчур ли гуманно? – Прежде чем решать, давай попробуем привести его в чувство, – предложил Флинт. – Но у нас нет даже воды, – беспомощно оглянулась вокруг девушка. – Сейчас я принесу! – вызвался Флинт, и Ольга услышала, как он сбегает по тропинке, видимо, протоптанной уже матросами. Перед Ольгой, раненый и беспомощный, но от этого не ставший лучше, лежал враг: не только убивший близкого княжне человека, – в отличие от Флинта, она в этом не сомневалась! – но и перевернувший всю её жизнь. Она была уверена: Ямщиков не простил Вадиму какую-то давнюю обиду. Но, во-первых, Ольга верила в порядочность Вадима – это не могло быть подлостью к товарищу по офицерскому училищу. Во-вторых, никакая обида не стоила человеческой жизни. Видимо, Жереба был просто мелочным, мстительным человеком… Ресницы раненого затрепетали. Он увидел выплывавшее из тумана откуда-то знакомое женское лицо и выдохнул вопрос: – Где я? – На земле, – сухо обронила Ольга. – Что со мной? – Вас ранило в спину. – Изосимов, сволочь! – проскрежетал зубами Ямщиков. – Кричал: "Вернись!" Куда? На погибель? Привыкли к идеалам: за веру, царя и отечество… Отстреливаться до последнего патрона!.. Кто вы? – Не узнаёте? Запыхавшийся Флинт сунул Ольге фляжку с водой. Она с трудом преодолела в себе гадливость и напоила раненого. – Теперь я вас узнал, – облегченно перевел дыхание тот. – Вы – жена Вадима… Зацепина. Вернее, уже вдова. Вам пойдёт чёрный цвет!.. Четвертый, последний! Но главный зачинщик… Ольга предупредительно сжала руку Флинта, хотевшего что-то сказать. – …Устроили мне суд чести… За год до выпуска из училища! Идеалисты хреновы! – Так это вы убили Вадима? Ямщиков довольно покашлял, но кашель у него получился какой-то стариковский: "Кхе-кхе!" – Он же шёл ко мне в руки! Грех было упустить!.. Я даже не стал брать его под стражу, не правда ли?.. Он не захотел подвергать опасности вашу жизнь: "Сам погибай, а товарища выручай!".. Кхе-кхе! – Значит, если бы он к вам не пришёл, то все мы… – Да уж из города бы не выехали! Ольга поднялась на ноги, поймав себя на желании всадить обойму браунинга до последнего патрона в эту довольную кхекающую рожу! – У меня нет никакого настроения возиться с такой дрянью! – пожаловалась она Флинту. – У меня – тем более, – пожал плечами тот. – Постойте, – забеспокоился Ямщиков, – вы же не оставите меня одного… истекать кровью?! – Почему одного? – развел руками Флинт. – Здесь ещё семеро ваших товарищей! – Нет! – испуганно закричал тот. – Я не могу лежать рядом с мертвецами!.. Вы – кто: большевики, анархисты? – Просто люди, – сказала Ольга. – Заберите меня отсюда, я заплачу! – Керенками? – осведомился Флинт. – Золотом! У меня много золота, драгоценностей… Их носили богатейшие женщины России… – Вдобавок краденые! – хмыкнула Ольга. – Этих людей нет в живых! – Ямщиков умоляюще посмотрел на них. – Я никого не убивал, но контрразведка… Поступали сведения о найденных сокровищах… Реквизировали награбленное у дезертиров, мародеров… в казну государства… А где государство? – Спрятаны они, конечно, на необитаемом острове, карта потерялась… – откровенно смеялся над ним Флинт. – Нет, мы успели вывезти их на Кубань… Красные напали. Пришлось закопать… Смешно, закопали в Копанской… Правда, хозяйку пришлось пустить в расход. Женщины… Их губит любопытство. Матрена… она догадалась… просила… нельзя было оставлять. |