Книга Лорд и леди Шервуда. Том 3, страница 59 – Айлин Вульф

Деревья стали редеть, вдали показались крыши домов.

– Руффорд! – выдохнул Робин и спрыгнул с коня, почувствовав, что Воин уже собирается лечь, устав под тяжестью двух всадников. – Мы почти в Шервуде, Мэриан!

Он устало улыбнулся Марианне. Джон совсем обессилел, и Марианна поторопилась помочь Робину снять Джона с коня. Они пошли к селению, поддерживая повисшего на их плечах и едва переставлявшего ноги Джона, слыша за собой шумные вздохи лошадей, усталых до изнеможения. Робин указал Марианне на один из домов. Убедившись, что их никто не видит, они огородом прошли к дому и, найдя дверь незапертой, вошли внутрь.

Навстречу им из-за стола поднялась пожилая женщина, раскатывавшая тесто, и испуганно посмотрела на незваных гостей, вытирая фартуком руки:

– Кто вы такие?! Что вам здесь нужно?!

– Помощи! – выдохнул Робин и, опустив Джона на пол, обернулся к хозяйке дома.

Вглядевшись в его усталое лицо, женщина невольно перекрестилась:

– Возможно ли?! Это ты, лорд Робин?!

– Я, почтенная Элизабет, и сегодня я прошу тебя о помощи.

– Я всегда рада помочь тебе! – торопливо ответила Элизабет и, заметив Марианну, всплеснула руками: – И вам, моя госпожа! В этом доме не забывают добра!

Она принесла несколько полос чистого полотна и воду в широкой лохани. Робин разрезал одежду вокруг ран Джона и с помощью Марианны извлек наконечники стрел.

– Ничего страшного, – сказал он с облегчением, осмотрев раны друга, – но сколько крови он потерял!

Робин и Марианна, вдвоем перевязав Джона, уложили его удобнее. Марианна взяла из рук Элизабет кружку с подогретым молоком и приставила ее к губам Джона. Он с трудом сделал несколько глотков и приоткрыл глаза. Увидев над собой побледневшее, встревоженное лицо Марианны, Джон слабо улыбнулся ей.

– Как ты, Джон? – с волнением спросил Робин, склонившись над другом.

Джон попытался ответить, но снова закрыл глаза и уронил голову на руки Марианны.

– Ему необходимо отдохнуть, – сказала Элизабет, с жалостью глядя на Джона. – Твой друг слишком ослабел, лорд Робин, чтобы выдержать дорогу в Шервуд. И вы отдохните и подкрепитесь!

Она быстро поставила на стол блюдо с сыром и хлебом, кружки и кувшин с молоком, но Робин покачал головой.

– Нет времени рассиживаться! Заверни нам с собой еду. В Руффорде можно достать верховых лошадей?

– Только одну, – ответила Элизабет и, поймав удивленный взгляд Марианны, тяжело вздохнула: – Да, госпожа, Руффорд почти обнищал с тех пор, как мы попали под опеку короны!

Завернув в обрывок полотна хлеб и сыр, она отдала сверток Робину и ласково и несмело дотронулась до руки Марианны.

– Ах, наша милая леди! Если бы вы только знали, как мы все неустанно молимся о возвращении вашего брата и о вас, чтобы вы, госпожа, остались живы и получили помилование вместе с вашим супругом!

Марианна хотела поблагодарить ее, но Робин пресек обмен любезностями.

– Подскажи нам убежище, Элизабет, – попросил он и, когда та хотела ответить, предупредил ее намерение: – Нет, у тебя мы не можем остаться. Как бы ни были жители Руффорда преданы Невиллам, сейчас ваше селение доступно всем и каждому. Ты сама убедилась в этом прошлым летом, когда отдала Шервуду обоих сыновей.

– На окраине есть сарай, – нерешительно сказала Элизабет, и Робин одобрительно кивнул.

Когда они, обходя дворы Руффорда и ведя в поводу Воина и Колчана, пробирались к сараю, путь к которому указывала Элизабет, Робин сказал ей:

– Как только вернешься домой, хорошенько подмети двор и щедро сбрызни его водой. Заодно и пол в доме.

У Марианны, которая едва переставляла ноги под тяжестью Джона, от этих слов перехватило дыхание. Она поняла смысл предупреждения, сделанного Робином. Несмотря на то что они оторвались от погони, тотчас вернуться в Шервуд не было никакой возможности. Пока Джон не пришел в себя, а главное – пока не отдохнули лошади, они не могли отправиться в дорогу и поэтому оставались в опасности. Гай, знавший Ноттингемшир как свои пять пальцев, не мог не просчитать возможный путь лорда Шервуда. Они добрались до Руффорда, но с таким же успехом могли оказаться и в Хантингстоуне, если бы поехали в другую сторону. Но у Гая было время вести поиски в обоих селениях, а у Робина и Марианны этого времени не было. Едва Гай со своими людьми приедет в Руффорд, как собаки немедленно отыщут потерянный след.

Сарай был наполовину полон прошлогоднего сена, на которое Робин и Марианна уложили Джона, после чего завели внутрь лошадей.

– Могу я еще что-то сделать для вас?! – почти с отчаянием спросила Элизабет.

– Да, – ответил Робин, – помоги леди Марианне достать ту единственную лошадь, о которой ты говорила.

Услышав его слова, Марианна, которая в этот момент подкладывала под голову Джона валик сена, замерла, потом медленно обернулась к Робину. Ее встретил властный и непреклонный взгляд.

– Почему для меня?!

– Потому что ты отправишься в Шервуд, не теряя ни минуты.

– Почему я? – повторила Марианна, встав перед ним лицом к лицу и впившись глазами в его глаза.

– Не глупи, Мэри! – жестко сказал Робин. – Нам не выбраться отсюда без помощи, и твой долг – привести в Руффорд стрелков, а мой – остаться с Джоном. Мы выиграли у Гая несколько часов, но их недостаточно, чтобы лошади восстановили силы.

Она неотрывно смотрела ему в глаза, а ее разум быстро делал расчеты: время на дорогу до Шервуда, время на сбор стрелков, время на обратную дорогу. По лицу Марианны пробежала мгновенная судорога: не успеть! Больше всего на свете ей хотелось сейчас припасть к груди Робина, обнять его и сказать, что она останется и разделит его судьбу. Но она сказала другое:

– Я прикажу поставить заслоны на дороге из Руффорда в Ноттингем.

– Можешь, – помедлив секунду, ответил Робин, – но как только он обнаружит, что тебя здесь нет, то поймет, что до Ноттингема ему нас с Джоном не довезти.

Марианна рывком сняла с плеча колчан и бросила его на сено рядом с колчаном Робина.

– Продержись как можно дольше! – попросила она.

– Я постараюсь, – улыбнулся Робин, и в его глазах мелькнула гордость за ее мужество, с которым она держалась в твердом спокойствии вместо слез, рыданий и уговоров не отсылать ее.

Она улыбнулась в ответ, и вот тогда он распахнул ей объятия, в которые Марианна бросилась, тесно прильнув к Робину и крепко обвив руками его стан. Слезы все-таки не миновали ее, но она проглотила их и потерлась лицом о его куртку. Поэтому, когда она подняла голову, ее скулы и глаза были сухими. Робин вновь улыбнулся и на одно мгновение прижался губами к ее губам.

– Радость моя! Мое единственное счастье, Моруэнн! – услышала она его шепот.

Сжав ее плечи, он отстранил Марианну от себя, еще раз всмотрелся в ее лицо, словно запоминал каждую черточку, и дотронулся губами до ее лба.