Книга Бугенвиллея цвета фуксии, страница 72 – Надежда Духовная

Они же совсем недавно разговаривали, когда Женя поздравляла её с днём рождения.

– Я тоже хорошо.

Женя помедлила. Потом, как будто решившись, сказала:

– Мне звонил Славик.

Таня тоже помолчала, а потом тихо проговорила:

– Ах, вот как! А мне нет.

– Поэтому я и звоню, – сообщила Женя. – Он не мог тебе дозвониться в тот день. Просил передать, что очень сожалеет. И никак не может поймать тебя здесь.

Она рассказала Тане всю историю с неудачным походом на корпоратив, как ей передал её Славик. Таня слушала задумчивая, а потом спросила:

– А он не сказал, что был там с девушкой?

– С какой девушкой? – удивилась Женя. – Он с другом ходил.

Но всю её уверенность как рукой сняло. Они в задумчивости смотрели друг на друга. В этот момент у Жени за спиной раздался какой-то голос.

– Ой, мне надо бежать. Потом обязательно поговорим! – бросила она.

Таня кивнула ей и отключилась. И вышла из скайпа. Ей совсем не хотелось больше разговаривать ни с кем.

Так прошёл месяц. Ещё лили мартовские дожди, но на улице было уже совсем по-весеннему. Родители собрались и уехали отдыхать в Италию.

Таня была дома вечером одна, как раздался едва слышный стук в дверь. Сначала ей даже показалось, что послышалось. Но нет, вот стук раздался вновь. Было довольно поздно для визитов – шёл одиннадцатый час, и Таня уже собиралась ложиться спать. Она всё же пошла открывать и не сразу узнала невысокого лысого человека, стоявшего у её порога. С него стекали ручьи воды. Приглядевшись, в неверном свете подъезда Таня вдруг разглядела кто это.

– Николай! – воскликнула она в изумлении.

Пожалуй, это был последний человек, кто мог вот так запросто постучаться к ней в дверь.

– Таня, не прогонишь? – он улыбался, хотя с его куртки продолжала стекать вода.

– Заходи! Как ты тут оказался? – её удивлению не было конца.

– Да вот, решил навестить.

Он прошёл в квартиру и огляделся.

– Как у вас уютно!

Таня продолжала разглядывать его.

– Что ты здесь делаешь? – опять спросила она. – И как ты узнал мой адрес?

– Вероника раздобыла.

Он помолчал. А потом сказал то, что однажды она слышала совсем от другого человека.

– Таня, я расстался с Машей.

И выжидающе замолчал. Она не знала, что ответить. Только села на диван. Он продолжал стоять перед ней, совершенно мокрый. И тогда она вдруг пришла в себя:

– Снимай с себя это всё.

Он послушно потянул себя за рукав куртки, под которой оказалась рубашка с мокрым воротом, снял и её. Таня продолжала наблюдать эту сцену. Потом он просто шагнул к ней и самым неожиданным образом заключил её в объятия. И вдруг вся боль, накопившаяся в ней за этот месяц, прорвалась наружу горючими слезами.

– Таня, что ты плачешь? – громким испуганным шёпотом спросил Николай. – Мне не нужно было приходить? – едва слышно спросил он.

Но так как она не отвечала, то продолжал обнимать её все крепче.

Он остался на ночь, в течение которой у них было время поговорить и обсудить все свои последние горести.

Когда родители вернулись из поездки, то были очень удивлены. Конечно, Таня сообщила им о неожиданном приезде Микрюкова, ещё когда они были за границей. Он нашёл себе небольшую квартирку на съём, но они продолжали видеться, и очень часто Таня оставалась у него ночевать.

Он внимательно выслушал её, когда она рассказала, что произошло между ней и Славиком. Тане же стоило огромного труда выяснить, что же произошло с ним самим. Наконец, после нескольких неудачных попыток, видимо поняв, что если он претендует на её откровенность, то должен объясниться и сам, Николай, хмуря брови, сказал:

– Наш ребёнок умер.

Они сидели на тесном балкончике его съёмной квартиры, куда с трудом можно было втиснуть столик и два плетёных кресла.

Это сообщение потрясло Таню до глубины души.

– Умер?! А что произошло?

– Умер, не успев родиться, – также кратко пояснил он.

– А как же Маша?

– Была безутешна, но потом пришла в себя. Но я больше не мог оставаться с ней.

– Почему же?

– Мне что-то мешало. Видимо, винил себя за происшедшее. Меня не было тогда рядом. Я был в командировке, а когда вернулся, ничего нельзя уже было изменить.

Они напряжённо молчали, и Тане подумалось, что ему было так тяжело, а он, вместо того, чтобы страдать от собственных горестей, как мог, старался поддержать её. Его горе было сильнее. Тане даже подумалось, что в той, другой семье была настоящая жизнь, а её семья разрушилась, не успев создаться, умерла не родившись, как ребёнок Николая и Маши.

А ещё через месяц Таня проснулась неожиданно среди ночи от страшного предчувствия надвигающейся беды. Она повернула голову и увидела лицо Николая, искажённое мукой боли. Он стиснул зубы, чтобы не кричать, но она видела, с каким трудом ему это удавалось.

– Что случилось? – встревоженным шёпотом спросила Таня.

– Да, наверное, что-то съел не то, – постарался ответить Николай как можно более спокойно.

– Живот болит? – продолжала выяснять Таня.

– Да, у меня так бывает. Говорят, камни в желчном пузыре. Ещё пару месяцев назад был у врача, ничего толком не могли найти.

– И сильно болит?

– Нестерпимо, – он пытался отдышаться, но ему становилось только хуже.

– Давай вызовем скорую.

– Да я не хотел тебя будить.

Но Таня уже встала и искала телефон.

Команда парамедиков приехала очень быстро. Уже через полчаса они были в приёмном покое, где Николаю дали большую дозу обезболивающего. Им пришлось остаться до утра, чтобы пройти все проверки и получить результаты. Они оказались неутешительными. К их общему ужасу, у Николая диагностировали рак.

Не дождавшись общего обхода, к ним в палату вошел врач – тихий, грустный человек с труднопроизносимой грузинской фамилией. Он спокойно расспрашивал Николая о самочувствии, был очень серьёзен, а под конец беседы сказал:

– Результаты точны на восемьдесят процентов. У нас ушло немало времени на то, чтобы исключить другие возможные причины болей. Всегда есть надежда, – помолчав и серьёзно взглянув в глаза Николаю сказал он. – Но я не имею права скрывать от Вас, насколько тяжело Ваше положение.

И грустный врач оказался прав. Николай сгорел в считанные месяцы, как свеча, которую вовремя не укрыли от порыва злого ветра. Вероника прилетела прощаться со своим начальником, оставив дома маленького ребёнка. Таня впервые видела её в таком состоянии. Неизменно спокойная, верная секретарша была в сильном потрясении.