Онлайн книга «Банда возвращается»
|
– Что вы сами думаете обо всем этом?.. – Виктория неопределенно повела рукой, жестом пытаясь помочь языку. – Вы же как бы прикоснулись. – Я гораздо менее вашего осведомлен о кремлевских играх. Не моя стихия. Но совершенно уверен в том, что Глушко не убивал Смоленцева. – Почему вы уверены? Уверен – сильное слово, – она сделала маленький глоток. – По двум причинам, Виктория Васильевна. Первая: Глушко истерик и малоуправляемый человек, как-то он даже бросил стаканом в Смоленцева… – Теракт, – заметила девушка. – Демонстративный жест всего лишь, но не попытка нанести реальный ущерб здоровью. Так вот, Смоленцев, зная скандальный и порывистый норов Глушко, не расслабился бы в его присутствии до такой степени, чтобы пропустить удар пепельницей в височную область. – Браво, – проаплодировала Виктория. – Это меня убеждает. За врагом всегда искоса следят. У Смоленцева хорошая реакция, хорошая спортивная форма. Я это доподлинно знаю. – Приходилось поиграть на корте? – Во всяком случае – видеть, как он играет… Он ведь и в горячих точках сколько раз бывал… Действительно, этот аргумент очень важен. Бондарович кивнул: – Подозреваемый Глушко по сравнению с ним – хлюпик. – А второе? – А второе: обширная гематома на левой скуле. Вкупе с повреждением нескольких шейных позвонков это позволяет точно установить причину смерти: его ударил ногой в голову хорошо тренированный боец и убил этим ударом. Остальное – декорации для дураков. – Пожалуй, и тут вы правы, Александр, – Виктория была очень рада, что обрела в его лице союзника (и какого!); ее одну машина кремлевских интриг раздавила бы в два счета. – Вы знаете, что и ручка подкинута? – Да, я допрашивал Глушко. – Вот как. Значит, вас беспокоит именно эта сторона дела? Но вы знаете, что дело, сфабрикованное вокруг Глушко, – только надводная часть айсберга? Александр посуровел: – Догадываюсь, Виктория Васильевна. Но мне становится неуютно, когда под расстрельную или, по крайней мере, многолетнюю статью идет невиновный человек. – Я уверена, что срок ему не грозит. – А я не уверен, простите. И спать бы спокойно не смог… – У него будут лучшие адвокаты от блока коммунистов. Во всяком случае, один из их лидеров так утверждает. Вообще, арест Глушко – маневр для отвода глаз. Или провокация. Виктория, отогревшись, сразу очень похорошела. – Это вы? – Бондарович внезапно протянул Виктории журнал с южными снимками. – Да, – Виктория с неудовольствием откинула журнал в сторону. – Я была в личной охране Елены. – Не сошлись характерами? – Александру было просто любопытно знать что-нибудь про этот период жизни Виктории. Девушка слегка поморщилась: – Не то чтобы не сошлись, мы долгое время неплохо ладили. Знаете, такие стабильные отношения – чуть-чуть на дистанции?.. – Виктория задумалась, припоминая. – На одной из дач в кругу Смоленцева была довольно грязная история. – Это уже интересно! – улыбнулся Банда. – Охранник Борис, сейчас он повсюду сопровождает Елену, грубо попользовался какой-то молоденькой те ле девочкой. Я стала возмущаться, и тут меня поразило полное спокойствие и Смоленцева, и Елены. И действительно, девочке утром пообещали какую-то рольку или программу, и она за завтраком уже вовсю улыбалась. Я же предстала перед всеми какой-то дурой, белой вороной. Борис с тех пор ухмыляется, видя меня, и как бы намекает, что мне тоже с ним понравилось бы. В общем, не те возникли обстоятельства – и сложились неизвестно в чью пользу… – Пожалуй, в пользу теледевочки, – пошутил Александр. – А вы знаете, действительно! – оживилась Виктория. – Я не думала в этом направлении. Но, кажется, после той рольки у нее дела пошли в гору. Я видела ее потом в двух или трех клипах. Хотя не могу сказать с уверенностью: может, ею еще кто-то пользовался? – Ясно. У меня давно создалось впечатление, что на телевидении праведникам не место… Что вы намерены делать дальше? – он перевел разговор ближе к теме. – Ведь не напрасно же вы втянули меня в это предприятие, – Бондарович рассеянно посматривал за окно; следующую фразу говорил, как бы удивляясь сам себе. – Странно, но я с охотой полез в это бесперспективное и опасное дело. – Вы считаете его бесперспективным? – А вы так не считаете? – Когда была одна, – считала. А теперь… – Хотите сказать, мы вдвоем сила? – Примерно так… – Что ж, мне нравится ваш оптимизм. Он вдохновляет и меня… Итак, ваши планы… Виктория, видя его реакцию, почувствовала себя много увереннее: – Я собираюсь узнать, кто убил Смоленцева и с какой целью. Существует весьма ограниченное количество вариантов, и я хочу спровоцировать «момент истины». И считаю, что у меня есть шанс, если вы мне… Виктория вдруг изменилась в лице и резко толкнула, – переворачивая, – столик на входивших в заведение двоих молодых людей. Один из них крепко получил по бедру и со стоном упал, а второй хорошо отработанным движением выхватил пистолет и скомандовал: – Лечь! Руки за голову!.. – при этом потянулся левой рукой за наручниками, что висели у него на поясе под расстегнутым пальто. Как говорится: размечтался! Ясно, что до конца провести свою идею в жизнь парень не сумел. Не позволили обстоятельства. Александр ловко поднырнул ему под руку, когда в той поднимался пистолет на уровень груди, и сделал ему переворот с подсечкой. Рука оказалась вывихнута, а молодой человек упал. Он, видно, совсем упустил из внимания, что перед ним противник, который кое-что умеет, – не исключено, что даже лучше его самого. Виктория и Александр метнулись к дверному проему, за которым была кухня. Макарова выхватила пистолет, Бондарович, поколебавшись – если полусекундную задержку можно назвать колебанием, – последовал ее примеру. Двое поваров – молодые парни в накрахмаленных белых колпаках – побледнели, увидев в руках ворвавшихся людей пистолеты. Эти парни сами стали едва ли не белее своих колпаков. Глаза у ребят в испуге округлились. – Всем стоять спокойно! – скомандовал Банда. – Смотреть на меня… Он переводил пистолет с одного на другого – на всякий случай нагонял страху, дабы быть спокойным за свой тыл. Один из поваров, выронив на плиту половник, даже поднял руки. Взволнованно дыша, Виктория и Александр пробежали через кухню. Девушка бежала первой, Банда за ней. Она крикнула: – Тут должен быть выход. Разумеется, выход здесь был. |