Онлайн книга «Неверная»
|
Резко открываю дверь — на пороге сосед. В руке какой-то альбом. Взгляд его застыл у меня на груди и на всём остальном. Под ночнушкой-то ничего нет. А я остолбенела, даже забыла об этом. Несколько секунд я не могла ничего понять. Потом решила — мысли материализуются. Его футболка обтянувшая грудь, у горловины виден краешек татуировки. Я уставилась на это краешек, не могла отодвинуть взгляд. Как голодный человек смотрит на жареную, золотистую, куриную ножку, смотрит и понимает какое это блаженство откусить от этой ножки… Черт, мне захотелось схватить его за эту футболку и втянуть в квартиру… но я спохватилась и резко глянула ему в глаза. — Чего тебе? — А муж где? — сказал он быстро, окидывая взглядом пустую квартиру. От его голоса мурашки побежали по коже, и Платон заметил, как я вздрогнула. — Не твоё дело, где мой муж, — нужно было сопротивляться нахлынувшему желанию. Но его руки с натянутыми мышцами, я вспомнила, как они сильны и как держали меня… черт… — Я хотел вот показать… — он протянул альбом, потом остановился, — так его нет? Спросил с видом кота, которому подставили под рот сметану и отошли в сторону, чтобы он смог в полной мере этой сметаной насладиться. — Нет, и будет не скоро! — сказала я и размахнулась, дернула дверь, чтобы закрыть, но нога Платона уже стола наготове и я слишком поздно заметила это. Он толкнул дверь рукой и вошел в квартиру. Совершенно нагло осмотрелся, прислушался, потом непристойно меня осмотрел. Кажется, он даже сглотнул, глядя на мою грудь. — Э, да ты одна-а, в этой прозрачной маечке, такая чистая и прекрасная, — ухмыльнулся он. Я вспомнила, что на мне нет одежды, потому что эта ночнушка, на одежду не тянет. — Убирайся вон, я позову на помощь! — испуганно пролепетала я, понимая, что сейчас может произойти. А я сама этого хочу… Но сквозь желание всё ещё пробиваются искры разума. — Ну конечно, конечно, ты позовешь на помощь. Он прошел, бесцеремонно заглянул во все комнаты. — Ау, на помощь! Хочешь, я сам позову! — и вот он уже возле меня. — Значит, говоришь нескоро придёт. То есть, твой муж, вот так утром в воскресенье, куда-то едет и оставляет тебя одну, в этой совершенно потрясающей маечке. Он подошел вплотную, скинул лямку, склонился над моим плечом, поцеловал. От этого касания всё вспыхнуло у меня в животе. Поцеловал шею, дотронулся ладонью до лица, приподнял и поцеловал подбородок. — Ммм, как ты пахнешь, только с постельки… О, боже, я расплываюсь от этих поцелуев… Он скинул другую лямку и поцеловал место, где она была, я вздохнула от удовольствия и закрыла глаза… — С вот этой невероятной грудью… Он взял в рот сосок потянул его, облизал, потом другой. — С этим животом… Ночнушка соскользнула на пол и Платон опустился, губы его уже у меня на животе, ладони на бёдрах, нежно и требовательно касаются. Несмело, я положила ладони ему на голову, запустила пальцы в шевелюру, тронула плечи, нащупала футболку. — Ты не должен… убирайся… — прошептала я. — Не должен делать вот этого? Его ладонь у меня между ног. О, путь не останавливается, не слушает меня. — Уходи… — шептала я. — Я сейчас уйду. Но пальцы уже во мне и я не могу, не умею сопротивляться. Он толкает меня к стене, и я прилипаю, он опускается всё ниже. — Ты хочешь, скажи мне? — Да, — выдыхаю и сама себя ненавижу. И тут же его язык касается клитора, и я уже сама отодвигаю ногу, даю ему пространство. Он поднимает её и придавливает, а пальцы его гуляют по моей промежности, касаясь всего, что там есть. Я чувствую их повсюду, вот они уже на моей заднице, уже забрались в ложбинку и я готова взвыть от удовольствия. Язык смелыми движениями проходит по клитору, теребит его. А я просто как податливое существо согласное на все эти касания и проникновения. Пусть только не останавливается. — Ты очень вкусная. Как тут у тебя всё влажно, я не могу отовраться. Как можно от этого уйти утром, в воскресенье… — Заткнись… — Такая прекрасная девочка. Я мечтал о тебе две недели… О боже, он тоже мечтал обо мне, как и я о нём… Кажется, я люблю его! Нет, дура, это не любовь… А что? Это измена. Ты уже второй раз изменяешь мужу. Но если второй, значит — это любовь? Нет. Третий раз — любовь… Хочу чтобы был и третий раз… Хочу… Я задирала ногу и прижимала голову Платона, а он всё глубже, сильнее и настойчивей. Хочется закричать от удовольствия, но удерживаю стоны. Кричать нельзя… нельзя. — Я ждал тебя, каждый день, а ты — жестокая… — Я не могу, не могу… Кажется сейчас…вот сейчас… Я выгибаюсь, и он двигает языком быстрее. Хватаю его за волосы и кончаю, кончаю, кончаю. Потом оттягиваю его лицо от себя и отталкиваю… — Уйди… Но нет, он не желает отстраняться, он встаёт надо мной, как гора и я чувствую себя песчинкой. Он просовывает руку к моей шее, пальцы заползают в волосы, схватили и моя голова откинулась назад. Влажными губами он покрывает мой рот. Язык его проникает внутрь и я обхватываю его губами. Этот поцелуй, как будто прощальный, но на самом деле это самый первый наш поцелуй с которого всё только начинается… Звонок. Зазвонил телефон… Ох, нет… но он требовательно вибрировал на столе. Мой рот занят, но я оторвала себя от Платона и разгоряченная, красная, голая, пошатываясь и проклиная все телефоны на свете, пошла к столу, на котором лежал телефон. |