Книга Белоснежка идет по следу, страница 28 – Валерий Роньшин

— У вас прямо как в Эрмитаже, — восхитилась Юлька.

Старик Штамм польщен но улыбнулся:

— Ну что ты, солнышко. До Эрмитажа мне далеко.

— Это же, наверное, кучу денег стоит, — заметил Стас, осматриваясь.

Штамм небрежно махнул рукой:

— Деньги для меня не проблема. Я хорошо зарабатываю. — Старик опустился в массивное кресло и указал трубкой на два других кресла. — Садитесь, молодые люди.

Ребята сели.

— Итак, вас интересуют мои предки, — неторопливо заговорил Штамм. — Ну что ж, мне есть, о ком рассказать. Один мой предок — Георг фон Штамм — был сенатором при императоре Павле I. Другой предок — Генрих фон Штамм — вице-канцлером при императоре Александре III. Две мои прабабки были фрейлинами императрицы Александры Федоровны. А мой дед по отцовской линии…

Попыхивая трубкой, старик говорил, говорил и говорил. Про светлейших князей, генералов от инфантерии, тайных советников, наместников…

Юлька слушала с интересом, а Стас прямо извертелся от нетерпения. Ему все эти Штаммы были до лампочки. Его интересовал только один Штамм — о котором упоминал бандит Картошка.

Наконец старик закончил распространяться о своих предках. Брыкин сразу приободрился.

— А теперь расскажите о родственниках, которые еще живы, — попросил он.

Старик Штамм развел руками:

— Увы, мой юный друг, увы. Мне не о ком больше рассказывать. Перед вами последний представитель славного рода Штаммов.

— У вас что, даже детей нет? — удивилась Юлька.

— Нет, солнышко. Ни детей, ни братьев, ни сестер. Я один как перст.

«Вот блин!» — подумал Брыкин. Похоже, что поиски неведомого Штамма, даже толком не начавшись, уже закончились.

Делать ребятам здесь больше было нечего.

— А где вы работаете? — просто из вежливости поинтересовалась Оладушкина.

— В метро.

— В метро? — повторила девочка, не понимая, кем может работать в метро человек с такой благородной внешностью. — А кем?

— Нищим, — ответил старик.

Ребята заулыбались, думая, что это шутка.

— Правда, нищим, — серьезно сказал Штамм.

— А побираться вы в таких костюмчиках ходите? — насмешливо спросил Стас, показав на приоткрытую дверцу шкафа, за которой виднелись костюмы.

— Нет, конечно. Для работы у меня имеется спецодежда. — Старик подошел к шкафу и открыл вторую дверцу. — Вот полюбуйтесь.

Ребята увидели не очень опрятные пиджаки, куртки, рубашки… Да, похоже было, что Штамм не шутил.

Брыкин присвистнул.

— Ни фига себе. И сколько у вас в месяц получается?

— Когда как. — Старик снова уселся в кресло. — Иногда до тысячи доходит.

— Ого, — сказала Юлька. — Тыща рублей. Неплохо.

— Каких рублей, солнышко, — усмехнулся Штамм, раскуривая погасшую трубку. — Я в долларах считаю.

— Тысяча долларов в месяц?! — ахнули ребята. — Как это вам удается?

— Я же профессиональный нищий. И из года в год совершенствую свое мастерство.

— А чего тут совершенствовать? — сказал Стас. — Проси себе милостыню, да и все.

— Э, нет, — прищурился Штамм сквозь табачный дым. — Просто просить милостыню — дело нехитрое. Надо так просить, чтобы тебе подавали. И подавали помногу. А для этого нужны определенные способности. К примеру, я могу заплакать, если понадобится.

— Хэ, — хмыкнула Юлька. — Я тоже могу…

— Ну да? — не поверил старик. — А ну-ка, заплачь.

— Пожалуйста.

Оладушкина на секунду сосредоточилась — и по щекам у нее потекли слезы.

— Замечательно, солнышко, — одобрительно сказал Штамм. — Просто замечательно. Из тебя могла бы получиться отличная нищенка-профессионалка.

Девочка фыркнула:

— Благодарю покорно. Я собираюсь в театральный поступать. На драматическую актрису.

— Одно другому не мешает. У меня был знакомый артист, который по вечерам играл в театре, а днем собирал милостыню. Гримировался под старушку и сидел вместе с нищими у церкви. И, между прочим, на паперти он зарабатывал больше, чем на сцене.

— А как его звали? — быстро спросил Брыкин.

— Да я уже не помню. Это давно было, знаю только, что он потом бросил и побираться, и в театре выступать. И подался в бандиты.

Стас и Юлька обменялись понимающими взглядами.

— А вы не знаете, где он живет? — поинресовалась Оладушкина.

— Раньше он в пригороде жил. Вместе с матерью. Пока та не умерла.

— В Дворкино?! — хором воскликнули ректа.

Штамм вынул трубку изо рта.

— Да. В Дворкино.

— А фамилия его Жуликов! — воскликл уже один Стас.

— Верно, Жуликов. — Старик пристально осмотрел на Брыкина. Потом перевел взгляд на Оладушкину. — А ведь вы, молодые люди, не краеведы. Ну-ка, признавайтесь, кто вы?

Юлька густо покраснела и опустила глаза. А Стас решил сказать правду.

— Мы сыщики. И сейчас расследуем одно дело.

— А что за дело? — с улыбкой спросил Штамм.

— Этим делом занимался Александр Чайников. Слышали о таком?

Старик сразу перестал улыбаться.

— Да, слышал. Вчера по телевизору. Его убили вместе с Суперопером.

— Мы решили довести Сашино дело до конца, — горячо произнесла Оладушкина. — Чтоб его гибель была не напрасной.

— Мы ищем бандита по фамилии Штамм, — добавил Брыкин.

— К сожалению, ничем не могу вам помочь. В Петербурге я знаю лишь одного Штамма. Самого себя. Но, как видите, я не бандит.

— Видим, — кивнул Стас. — Ну а про Жуликова вам больше ничего не известно?

Штамм задумчиво пососал трубку.

— Нет, ничего. Но зато я знаю человека, который одно время работал с ним на пару. Его зовут Федька Малец. Он сейчас в Александро-Невской лавре работает. Хотите, я вас с ним познакомлю?

— Хотим, — сказали ребята.

Но, чур, с одним условием. — Штамм бросил взгляд на Юльку. — Пока мы будем ехать в метро, ты, солнышко, поможешь мне собрать милостыню.

— Ой, что вы, у меня не получится, — начала отказываться Оладушкина.

— Получится, солнышко. От тебя лишь требуется поплакать немного и сказать: «Люди добрые, подайте круглой сироте на пропитание».

— Но я же не круглая сирота. У меня и мама, и папа есть.

— Ну и что? Ты же артисткой хочешь стать. Вот и сыграй роль сироты. — Старик Штамм достал из шкафа поношенную куртку. — На, примерь.