Три дня почти пустых записей. Появлялась в середине дня горничная, быстро, но старательно пылесосила, споро протирала пыль – и все. Больше никого. Сергей стал надеяться, что они больше не увидят развлечений Оксаны.
Седьмое августа. Снова Инга Смирнова.
Заходит. Прибирается, прячет в кладовку пылесос. Вытаскивает из кармана коробочку томатного сока. Наливает. Пьет. Давится, кашляет, проливает сок на себя, чертыхается, отскакивает, надеясь, что томатная струя прольется мимо – но и блузка, и юбка уже залиты, и девушка, проверив задвижку на двери, достает пакет со сменной одеждой из кладовой комнаты и начинает раздеваться.
Пакету Сергей не удивился. Макар упоминал, что Оксана строго относится к внешнему виду домработниц и требует от них всегда выглядеть опрятно. Запасные комплекты одежды хранились, очевидно, во всех трех коттеджах.
– Так, это можно не смотреть, – сказал Бабкин, когда девушка стала расстегивать пуговицы блузки, и потянулся к клавише перемотки.
Но перемотать не успел: Инга, плюнув на пуговицы, одним движением стянула блузку через голову.
Макар нажал на паузу и длинно присвистнул. Бабкин крякнул.
– Вот это номер, – протянул он. – Ты что-то такое подозревал?
– И близко не было!
Оба синхронно повернули головы и вновь уставились на монитор, где застыла с разлетевшимися волосами наполовину обнаженная Инга Смирнова.
7
– Инга, с вами хотят поговорить, – бросила Жанна на бегу.
Девушка бочком протиснулась в комнату, остановилась, не доходя до стола, за которым сидел Макар. Бабкин придвинул стул и устроился слева от напарника.
Инга прошелестела:
– Здравствуйте…
– Скажите, где вы взяли паспорт? – без предисловий спросил Макар, с любопытством глядя на нее. Бабкин тоже таращился, точно малолетний пацан на стриптизершу, вышедшую в сценическом костюме перекурить на задворки заведения. – Баренцева не могла не проверить у вас удостоверение личности. Она обязательно заметила бы несходство. Значит, на фото именно вы. Так где? Неужели просто нарисовали документы?
Домработница сделала едва уловимое движение в сторону двери.
– Я бы не советовал. – Макар покачал головой. – Серьезно, не надо. Мой друг вас догонит – это раз. Вы начнете сопротивляться, а он тяжеловес, неизбежны травмы… Во-вторых, мы же видели запись. Неужели вы думаете, что мы не подстраховались?
Никакой подстраховки не было – Макар, по своему обыкновению, блефовал. Но Инга Смирнова об этом не знала.
Она выпрямилась, плавно подняла голову. Не вскинула, а именно подняла, словно внутри нее очень медленно расправилась долго стягивавшая ее пружина. Уголки пухлых губ вскинулись в подобии невеселой улыбки.
– Да и к черту, – хрипловатым баском сказал парень, называвший себя Ингой.
Сдунул челку с лица. Подошел, одним движением развернул стул и уселся верхом.
Он смотрел на частных сыщиков без вызова, и хотя Макар понимал, что парень нервничает, он в то же самое время видел, что в нем впервые явственно проявилось спокойное достоинство.
– Надоело трястись, – сказал тот. – Вы бы все равно докопались, раньше или позже. Что вы хотите знать?
– Давайте начнем с того, как вас зовут, – попросил Илюшин.
– Смирнов Артем Андреевич.
Бабкин еще пытался сообразить, почему Смирнов, зачем Смирнов, это же не его фамилия, а Макар уже по-птичьи склонил голову набок, точно скворец, обнаруживший червяка, и спросил:
– Близнецы? Или просто брат и сестра?
– Близнецы, – кивнул парень.
Теперь и Сергей понял, что именно тот проделал. Их двое: Инга и Артем, брат и сестра; даже во взрослом возрасте между ними сохранилось сильное сходство, и это сходство парень использовал в своих целях. Уложил отросшие волосы в каре. Чуть-чуть подкрасил глаза. Тронул губы едва заметным блеском. Он надел юбку и блузку с высоким и жестким воротом, чтобы скрыть адамово яблоко, приучил себя говорить негромко, словно от стеснения, – и скромница Инга Смирнова вышла на сцену.
Но для чего этот спектакль. Наводчик? Восемь месяцев работы – не слишком ли долго для наводчика? Может, они надеялись сорвать огромный куш?
– Кто все это придумал? – спросил Сергей. – Чья идея?
Для начала нужно выяснить, сколько человек участвует в сговоре.
– Идея? – Артем, кажется, растерялся. – В смысле – чья? Моя, конечно. Какие еще варианты?
– А парни, с которыми ты снимаешь квартиру?
– А-а, Леха с друганами… – Артем улыбнулся. – Мне с ними дико повезло. Другие зачморили бы меня вконец. А эти вообще легкие, им по барабану – хоть ты девочка, хоть мальчик, хоть веселый тяни-толкай. Может, потому что они на театральном? У них как-то помягче относятся к таким, как я. Я имею в виду, по сравнению с учащимися какого-нибудь деревообрабатывающего техникума в Самаре – там меня давно забили бы тем, что они обрабатывают.
«К таким, как я».
Бабкин начал прозревать.
Прозрение ему не нравилось. Он уже мысленно писал что-то вроде отчета: банда, намеревавшаяся ограбить Оксану Баренцеву, внедрила в ее дом юношу женоподобного вида, переодетого девушкой, в целях сбора полной информации о проживающих, их привычках, расписании и так далее. Эта же банда избавилась от Оксаны Баренцевой…
Здесь отчет забуксовал. Если банда избавилась, отчего парень остался работать, а не исчез в тот же день?
«Потому что у Баренцевой хранилась копия паспорта его сестры. Он должен был отвести от себя подозрения и продержаться здесь еще какое-то время, иначе его исчезновение стало бы саморазоблачительным».
Сам главный герой рушил эту схему. Парень, сидящий напротив. С нежной, как у девушки, кожей. Со здоровой злостью в глазах.
Эта злость путала Бабкину все карты.
– Ты поэтому уехал из Ворсмы, да? – услышал он голос Илюшина.
Артем развел руками:
– Не, ну а как? Она меня этим и взяла за горло. Когда все вскрылось, я даже удрать отсюда не мог. Она навела справки, узнала, где живет моя семья, кем работают папа с мамой. Она все про них выяснила, вплоть до телефонов, до домашнего адреса.
– Они не знают о вас? – спросил Макар.
– Им своих проблем выше крыши! Не хватало еще повесить на них, что сынок вырос… нестандартный. – Он усмехнулся. – Даже Инга не в курсе. Я сказал ей, что есть отличная вакансия, загруженность всего несколько дней в неделю, зато отлично платят, я больше нигде столько не заработаю. И несколько дней остается свободными. Я успевал и работать, и тренироваться.
– Что за тренировки? – вмешался Бабкин.
– Танцы на пилоне. Я пока занимаюсь индивидуально… Через три недели будет набор в труппу моей мечты. Надеюсь, меня возьмут. Если нет, что-нибудь придумаю. – Он тряхнул светлой головой, и на несколько секунд снова превратился в девчонку. – Инга поворчала, но дала мне свой паспорт на несколько дней. Я устроился к Баренцевой. Пахал, как вол. Каждый сантиметр паркета вылизывал, все пылинки стирал. В фирме, через которую я сюда поступил, нам провели трехдневный курс клининга, как они это называли. На самом деле я, честное слово, из ютуба больше узнал, чем из их программы.
