Онлайн книга «Элли и Звери»
|
Тогда, год назад, в Анапе, это были такие недоросли. Красивые, сексуальные до невозможности… Но видно, что молодые баловни судьбы. А тут прямо выросли. И лица у обоих такие… Жесткие. Мужские. И губы сжимают одинаково. И смотрят. Черт… У меня под их взглядами даже коленки дрожат. Неожиданность какая, а? От страха? Да нет, конечно, какой там страх… Хотя… - Ну привет, котен, - тихо сказал Рома, он всегда, мне кажется, в их тандеме водит. - Привет, Ромик, - я специально называю его уменьшительным именем, стараюсь подчеркнуть несерьезность моего отношения к ним. Я понимаю, что единственное, что сейчас сработает, это моя насмешка над ними, легкость опытной дамы против их молочной наивности. В прошлый раз прекрасно работало. Ох, как их искрило от моего тона и пренебрежительных слов! Надо поймать ту волну и повторить. Может, удастся скинуть их с хвоста? - Чего бегаешь? Ох ты, как мы сразу… - Почему бегаю? И не думала… - Ты же нас узнала, да? Днем, в коридоре? - Когда? Я не помню что-то… Столько впечатлений… - Да? Злится. И Димка сжал губы, смотрит так, что, будь я послабее, в обморок бы уже грохнулась… Зверята, мать их… На верном я пути. Сейчас наговорю гадостей, они вспылят, обидятся… И свалят. Хороший план. Отличный план. - Ну да… Я, честно говоря, и сейчас вас не сразу узнала… Столько времени прошло… - Да? Они, не переглядываясь даже, опять шагают ко мне. Синхронисты чертовы! Я нервно оглядываюсь, понимая, что надо говорить что-то обидное и гордо сваливать в темноту, пока не поздно, а то что-то они шустрят. - Да… Ты же Рома, правильно? Я вас не перепутала? А то, знаешь, столько всего в голове… - Ты нас забыла, Котен? И тут, не успеваю я ответить, хотя очень хочу радостно подтвердить, еще не понимая, что это стеб, вступает Дима: - Мы напомним. - Чего?.. Это последнее, что мне удается сказать, потому что они делают еще один шаг. Вместе. И я внезапно оказываюсь прижата к стене. Рома упирает ладонь на уровне моего лица, наклоняется так близко, что буквально дышит мне в губы. Дима приваливается рядом с другой стороны, отгораживая своей широкой спиной от света фонаря. Сразу наступает темнота. Только глаза парней блестят, отражая тусклый свет. Становится тесно, я невольно стараюсь отстраниться, но некуда. Они меня словно в ловушку из своих тел поймали, уверена, если кто-то со стороны нас увидит, то меня за их фигурами и не заметит! Это одновременно очень тревожно и возбуждающе. Память тут же подкидывает так и не забытые мною за год картинки нашей горячей ночи, я вспоминаю, какие у них горячие руки, какие мягкие губы, как они дышат, как целуют… Мамочка… Я не хочу это вспоминать! Не хочу! Но вспоминаю! И мозг радостно генерирует идею воспользоваться этим всем и получить удовольствие. Опять. Ну чего ты, дура? Это же так круто! Вот только потом проблем не оберешься… А у меня их и без того вагонище. - Яааа… Мне надо идти… - Хриплю я, стараясь не выдавать свою слабость, - приятно было снова увидеться и все такое… - Далеко? Давай проводим. Это Рома наклонился еще ниже и интимно хрипит прямо в губы. Я хочу сказать, что сама разберусь, без мальчишек, но не успеваю. Меня уже целуют. И это с одной стороны неожиданно, а с другой… Ммм… Я сама не замечаю, как послушно раскрываю губы под напором, впускаю в свой рот настойчивый язык, упиваясь такими забытыми-знакомыми ощущениями, и одновременно , как удар тока, руки на груди и сразу же под юбкой. Я не успеваю осознать, что происходит, этого опять слишком много! Как в прошлый раз, когда я даже отреагировать вовремя не могла на происходящее. Меня опять заласкивают, опять утаскивают куда-то в такую бездну, что и не выберешься! - Платье… Какое удобное, - шум в ушах не мешает мне распознать шепот Димы, активно трогающего меня, даже не трогающего, чего это я? Лапающего! – Нахрена надела такое? А? Чтоб легче снять было? Я бы все равно ничего не ответила, даже если б смогла. Руки наглые, настойчивые, неожиданно оказываются на голой груди! Мамочка моя! А где платье-то? Где белье? Это как так быстро? Я упираюсь одной рукой в грудь не прекращающего целовать меня Ромы, а другой в панике пытаюсь подтянуть ворот платья вверх. Зачем? Что это изменит? Но чего в состоянии аффекта не сделаешь? Буквально через секунду мои попытки становятся неактуальными, потому что Рома задирает подол, услужливо раздвигающийся в районе разреза, черт бы побрал эти платья с запахом, и почему я не надела джинсы??? Я стону в его губы, беспорядочно и глуповато дергая руками и опять никуда не успевая! Меня подхватывают под бедра и сажают на талию. Взвизгиваю и хватаюсь за шею Ромы. Ну а что мне остается? Хотя, могла бы и не пугаться. Никто мне упасть не даст. Дима тут же прижимается к спине, опять запирая меня в ловушке их горяченных тел, их жадных рук и настойчивых ласк. Я теряюсь, в голове шумит, дыхание рвется. Мне горячо, душно, крышесносно. А парни не мешкают ни секунды. Гладят, прижимаются, трутся об меня. И говорят, постоянно говорят, шепчут, уговаривают, упрашивают… И я, как в прошлый раз, теряю голову и плюю на все. Особенно, когда с меня полностью стаскивают верх платья-предателя, обнажая до талии. Осенняя ночь пытается охладить грудь, но это невозможно. Мне слишком горячо! Они не дают мне остыть! - Котен, котен, котен… Мы так искали тебя, так искали… - это Дима сзади целует мне шею, прижимается, гладит грудь, пощипывает соски, и я вздрагиваю от каждого этого его «котен»… Это такая мощная отсылка в то счастливое время, в ту жаркую южную ночь, что у меня в голове все переворачивается. И я опять там, разгоряченная, взбудораженная, плывущая по волнам возбуждения, открытая новому опыту, желающая его. Желающая этих крепких, таких огненных парней. Одновременно. Мне кажется, я настолько возбуждена, что дотронься до меня кто-нибудь из них там – и взорвусь. Поэтому , когда опытные горячие пальцы ( даже не могу понять, чьи) сдирают с меня трусики, проходятся по горячей промежности, я только всхлипываю и прогибаюсь. Ну давай же, ну скорее, мать вашу! Резкий удар, болезненная и такая нужная теснота, заполненность, и я откидываюсь на плечо держащего меня Димки, кричу сквозь закрывающую губы ладонь, смотрю в чернущие глаза Ромы, начинающего медленно и тяжело двигаться во мне, слышу шепот второго Зверя: |