Книга Гибель Лодэтского Дьявола. Первый том, страница 39 – Рина Оре

Дядя Жоль уж сложил убедительную речь для кузнеца, но тут Синоли сообщил о своей помолвке и стал намекать на то, что после свадьбы им, Беати и Синоли, было бы правильно отдать спальню Оливи, конечно, после того как тот съедет. Нинно сразу отпал, так как Маргарита по духовному закону становилась для кузнеца сестрой по мужу сестры и сходиться им уже не разрешалось.

Дядя Жоль весь день думал о щекотливом вопросе венчания, а еще о том, что Клементина осталась днем в постели, чего за двадцать семь лет их супружества с ней не случалось. Размышлял добряк и о том, что Маргарита тоже не выходила из своей комнатки, неизвестно что там делала и что мыслила, зато Оливи, спокойный и размеренный, отоспался и, как всегда, куда-то исчез из дома. От всех этих раздумий Жоль Ботно страдал и очень обрадовался, когда вечером нашел на сеновале живого да невредимого деда Гибиха – старика он не видел с Меркуриалия. Приятели раздавили по чарке зубного эликсира прямо в лавке, пока дядя Жоль жаловался деду на свои горести.

– Смёкашь… – задумчиво ответил дед Гибих, обхватывая белую бороду у подбородка и протягивая ее через кольцо ладони, – можат статься-то, и жених сыщеца. В шажочке отседова: у Агны красаве́ц одный берёт постою. Я с часка сего схлёбал с им хлебу, – сыто и довольно улыбнулся старик. – Супружничать тот парень хотит. Служилый пехотник он, новонабранец. Скореча́ ужо в Нонанданн ему. Ка́жет он мне: «Авось сгину, а пожиться-то не спел!» Желат последние деньки прове́сть в любвови, так каза́ть, – крякнул дед.

– Ну уж нет! – с ревностью ответил дядя Жоль. – За непонятно кого я сердешную дочку не выдам – всё равно что на улицу выставить.

– Да неее, родня у парнишки – о-го-го! Его ро́дная сестрица замужничает с управителем замка герцога найшего, с господарином Огю Шотно, дружком градначальника найшего, Свиннака, черт его дери. Второе сословье они!

Дядя Жоль, принадлежавший к третьему сословию среди мирян, впечатлено хмыкнул и стал в раздумье теребить свою бородку – неизвестный жених с такой родней сразу показался ему принцем Баро.

– То-то и то! – кивнул дед Гибих.

– Страшён, поди? – в поисках подвоха предположил дядя Жоль.

– Не, красава! Божусь! Прям как я в моло́дстве. Плечья́ – широки́! Лик – что Ангел Божий! Лютует к Лодэтскому Дьявулу пущее смертией. Зелён ешо больно, вота и не супружничал. Семнадцать годочков ему. Но така-то не дашь – оброс щетино́ю и грудья́ вся в волосья́х! Купчаю на дом подыправил и каза́л: «Девятнадцать скореча», – и в пехотники панцирные сгодил. Шость регно́в в дню! Сестрице свойной ни слова не каза́л покудова про сё. Они порознь жителя́ли. Он сам в дёрёвне ро́стился, ряяядом – осьмь деньков повозкою. Тама така и захорошел.

– Моя сердешная дочка, чего же, в деревню поедет? – расстроился дядя Жоль.

– Пущай и в дёрёвню! Де́вица – крепка́я, молодка: дёрёвня в раз для ею. Год минет – не зазнаешь: раздобреет тама на свойных хрюхах, буде ширше́е Агны, – смеялся дед Гибих. – А то тоща́я.

– Не знаю, не знаю, – мялся дядя Жоль. – Лодэтский Дьявул всё ж таки идет. Опасноё в деревне… Да надобно б хоть глянуть на жениха…

– Пшли к Агне! – обрадовался старик. – Нанагля́дишься тама.

Жоль Ботно в нерешительности теребил бородку: голос разума твердил ему, что выдать столь бедовую племянницу замуж будет верным решением, но совесть не позволяла отдать любимую сердешную дочку незнакомцу. Он уж было хотел отказаться, да поглядел в пустой угол, откуда посылала поцелуи принцесса. С болью вспомнив ту трагическую для него ночь, когда Маргарита нечаянно сломала часы, он решил, что в любом случае выпить кружечку пива ему не повредит. Жоль Ботно вышел из-за прилавка, надел свой синий колпак и поспешил на улицу.

________________

Спустя восемнадцать минут Жоль Ботно и дед Гибих сидели в полутемном трактире за одним столом с «женихом Маргариты», И́амом Махнга́фассом, и с его приятелем, Рао́лем Ронна́ком.

Иам оказался таким, каким описывал его дед: красавец-блондин с небесного цвета глазами. Густая щетина делала его старше на пару лет, а рослое тело убеждало, что он явно преодолел возраст Посвящения. Иам отличался легким нравом, любил побалагурить и повеселить приятелей шуткой. Он на самом деле недавно острил во хмелю, что женился бы не глядя на любой девице, которая за него пошла бы, потому он сам ничего не терял – или помер бы в бою, или вернулся с победой в нежные и, главное, бесплатные объятия жены да сберег бы заработанные средства.

Но когда этот шутник увидел сватов, то напрягся, протрезвел и ошалело вытаращился на двух бородатых толстяков перед собой. Его приятель, с которым он недавно сошелся, такой же панцирный пехотинец, в замешательстве приглаживал свои пышные, черные усы.

– Я как-то не готов, – развел руками Иам. – Я говорил, что хорошо было бы жениться, но это так… из-за выпивки с языка соскочило. Пошутил я… Шутить люблю, понимаете? И с девкой можно последние мирные деньки скоротать.

– С девкою! – недовольно передразнил его дед Гибих. – Девка буде тя с войны ждавать? Авось ночие буде не дрёмать? Молитяся, чтоб живёхонек стался? К девке будёшь воротаться? А коль загибнешь, то и дитяти опосля тебя не станется! Почитай: чё живал, чё – нет! Тока нажрал да нагадил.

Иам вздохнул: он остался последним мужчиной из своего рода, поэтому слова деда достигли цели.

– Ну хоть ничего-то невеста-то ваша? – начал сдаваться парень.

– Ничаго, – ответил дед Гибих. – Тока тоща́я. Но сё-то уж переправить можно́. Сиренгка она.

Раоль присвистнул, а вот Иам не обрадовался.

– Мне темненькие как-то больше по вкусу, – сказал он, почесывая стриженый затылок. – Смугленькие такие…

Дядя Жоль не выдержал:

– Я пошел отсюдова! Скажи, что нет, – и концу! Я своей раскрасавице мигом жениха сыщу!

– Погоди, – остановил его Иам. – Купи-ка нам хмельного для начала. И расскажи, что там за беда с нею. А потом пойдем на смотрины… Если дашь приданое, то, наверно, на красавице я женюсь.

– Сколько тебе надо? – устало вздохнул дядя Жоль.

– Двести регнов серебром! – выпалил Иам – для деревенского бедняка это были деньжищи, за какие можно было купить корову или ломовую лошадь.

Жоль Ботно, соглашаясь, махнул рукой.

Они выпили еще по четыре кружки пива. С каждой новой порцией хмеля мужчины нравились друг другу всё сильнее. Иам подтвердил, что его старшая сестра замужем за управителем замка, который его, Иама, терпеть не может, а он его. Но добавил, что попробует устроить свою будущую жену в замке на время, пока будет на войне, чтобы сестра следила за ее поведением, после чего они поедут на границу Лиисема и Мартинзы, в деревню Нола́ у Луве́анских гор.

Затем все четверо, пьяные и веселые, направились к дому Ботно и оказались во дворике.