Книга Гибель Лодэтского Дьявола. Первый том, страница 96 – Рина Оре

Внутри суконная палата удивила Маргариту не меньше, чем снаружи. Она ожидала увидеть длинный прилавок со стопками отрезов по краям и балкой над ним, с какой свисали бы одеяния. Портные подгоняли платья на покупателях прямо в лавке, на виду у других посетителей; в центре стола нарезали ткани, тогда как в углах помещения, у рулонов, дочки суконщика или подмастерья шили.

В лавке Гиора рулоны материй были аккуратно убраны на полки, друг под другом; самые дорогие ткани удостоились шкафов. Готовые наряды гордо представляли себя с напольных вешалок, латунные пряжки сияли золотом с черных бархатных подносов; шляпы, пояса, колпаки, воротники, остроносая обувь и уличные сандалии любезно показывали себя с разнообразных подставок, – из этой палаты можно было выйти одетым с ног до головы во всё новое, превратиться, как по волшебству, в другого человека.

Двое молодых модников радушно встретили покупательниц и приняли у них громоздкий зонт. Один из продавцов, заметно заскучавший, узнав, что требуется простой наряд, но не переставший улыбаться, повел девушек вглубь лавки. Этот юноша носил обтягивающие желтые штаны и такой короткий синий камзол, что виднелась рубашка, надувшаяся рюшей у талии; три поясных шнурка вызывающе гордо висели сзади лентами. Один остроносый черный сапог-чулок модник натянул до колена, голенище другого сапога, изумрудного цвета, морщилось на его лодыжке.

Гиор спустился со второго этажа, едва его продавец начал показывать девушкам материи.

– Приветствую моих прекрасных сужэнн, – поклонился хозяин суконной палаты.

В отличие от продавца, он оделся неброско – носил тот же недлинный коричневый кафтан свободного кроя и с синими вставками, что был на нем в день злополучного обеда в доме Ботно; на голове синел знакомый берет с барашком.

– Ири, – обратился Гиор к молодому щеголю, – я сам обслужу этих дам.

Юноша их покинул, не забыв сделать низкий поклон.

– Чем я могу помочь моим сужэннам? – спросил суконщик девушек.

– Моне Махнгафасс нужно платье, – ответила Марлена. – Ее супруг, мой брат, скоро приедет на побывку. Нужно что-то немного наряднее того, что на ней сейчас, – показала она на Маргариту, закованную в серое платье с воротником-пелериной и в монашеский головной платок, открывавший лишь небольшой участок лица моны Махнгафасс.

– Раз нужно скоро, то советую выбрать из того, что пошито, – кивнул Гиор. – Подберем платье и решим, какие изменения стоит внести. Я думаю, моне Маргарите подойдет зеленый цвет.

– Зеленое платье… у меня уже есть… господин Себесро, – нервно ответила Маргарита, разволновавшись в присутствии Гиора. – Я бы хотела что-то иное.

– Вам бы замечательно подошел белый цвет, – в раздумье напряг свое лошадиное лицо Гиор Себесро. – Да вот недорогие белые платья обычно берут для усопших невест, сохранивших свою чистоту. Черный тоже вам подошел бы… Однако его нельзя назвать нарядным. Я предложу вам на выбор платье цвета спелого вина – оттенок с ноткой роз, и платье цвета осенней листвы – коричнево-красное – это весьма благородный цвет. К вам спустится портниха. Она поможет примерить платья в одевальной. Я пока подберу разные мелочи. А после я был бы рад обменяться новостями, – поклонился головой Гиор.

Больше часа Маргарита и Марлена провели в этой суконной палате. Коричнево-красное платье обзавелось кружевным воротником и пышной нижней юбкой синего цвета. Нескромный квадратный вырез наряда винного цвета закрыли белым нагрудником. Девушкам помогала только портниха: Гиор не заходил в одевальную комнату и даже не видел, что в итоге получилось, однако Маргарита будто бы ощущала его присутствие рядом, и это вызывало некую неясную душевную дурноту. Внутренний голос словно говорил ей: «Держись подальше от Гиора Себесро и не верь ему».

После портниха проводила девушек на второй этаж, в великолепно задрапированный яркими шелками и коврами, довольно просторный кабинет. Пестрая витражная мозаика источала мягкий закатный свет, в воздухе витал легкий аромат лаванды, ласково поблескивали бронзой трехногие напольные светильники. Зато мебели здесь явно не хватало: у дальнего окна стояли письменный стол и стул, меж двух других окон три табурета с полосатыми подушками на сиденьях окольцевали круглый столик, примечательный толстым резным краем. А на столике гостей дожидалось угощение: освежающая мятная вода в стеклянном кувшине и плоская ваза с маленькими (чуть больше конфеты) и очень аппетитными на вид пирожными – кремовыми, песочными и желейными – точно такими, какими их описывал Филипп.

– Присаживайтесь, любезные сужэнны, угощайтесь, – указал Гиор на вазу. – Что вы выбрали?

– Платье винного цвета, – сказала Маргарита, садясь за столик и незамедлительно забирая из вазы кремовое пирожное.

– Всё ли вам понравилось? – спросил Гиор, наполняя три бокала мятной водой.

– Да, нам не на что жаловаться, господин Себесро, – ответила Марлена, так как рот у Маргариты был занят.

– Добро пожаловать к нам с любой вашей прихотью, любезные дамы. Новости из Нонанданна приходят самые обнадеживающие, не так ли? Я слышал, что враги потеряли половину войска после первого боя.

– Должно быть, – продолжала говорить Марлена за двоих. – Нам лишь известно из письма командующего, что мой брат проявил себя подлинным героем в битве с самим Лодэтским Дьяволом. И в награду приедет на побывку уже к празднеству Перерождения Земли. От него мы узнаем все подробности.

– Рад слышать. Что же до наших дел… Полагаю, мона Махнгафасс хотела бы знать, как поживает ее сужэн, господин Ботно?

– Пожалуй, – ответила Маргарита, расправившись с первым пирожным и принимаясь за второе: она решила отомстить за Филиппа и съесть не менее шести штук.

– Господин Оливи Ботно недавно получил дозволение на нотариальное дело, уже заказал именную печать, но на следующий день грамота была отозвана самым странным образом. И по сей день мы не можем получить это дозволение, как и удовлетворяющий меня ответ о причине отказа.

Маргарита пожала плечами, говоря, что она ни при чем и ничего не знает (зато не лгу, что нисколечко не огорчена!). С невинным лицом девушка доела второе пирожное – желтое желейное полушарие, дрожавшее на марципановом коржике, и взяла новое – песочное колечко.

– Мы выражаем свое сочувствие, – ответила за Маргариту Марлена.

– Господин Совиннак интересовался прошлым моны Махнгафасс, – не сдавался Гиор. – И, конечно, мне известно немного о вашем знакомстве… Я подразумеваю знакомство моны Маргариты и господина Совиннака. Я не буду неучтив, если поинтересуюсь подробностями, мона Маргарита?

– Господин Совиннак – добрый друг нашей семьи, господин Себесро, – опять ответила Марлена за сестру, жевавшую и ронявшую крошки на столик. – Это все подробности знакомства господина Совиннака и моны Махнгафасс.

– Прошу меня извинить, я не хотел показаться грубым и не в меру любопытным. Еще мятной воды, мона Маргарита?

Маргарита благодарно улыбнулась и, пока он наполнял ее бокал, взяла четвертое пирожное, желейное. Гиор успел задать вопрос прежде, чем она надкусила сладость: