Онлайн книга «Внучка алхимика»
|
Как ей быть? Может, дождаться, пока Тредиаковский придёт в себя? А до тех пор… не станут же слуги Флоримона штурмом брать эту дверь? Впрочем, достаточно толстую и прочную, чтобы с нею легко было справиться, а там… Там придётся ей нажимать на тот металлический язычок, на который так удобно ложится указательный палец! Тредиаковский застонал, и она опрометью кинулась к нему. – Софья Николаевна, вы ещё здесь? – Куда же мне деваться? – улыбнулась она. – В какой-то момент мне показалось, что это мама, как в детстве, положила мне на лоб прохладную ладонь. Тогда у меня была корь и жар изводил меня… – Как вы себя чувствуете? Он попытался приподнять голову и прислушался к себе. – Как странно, голова почти не болит, вот только больно ложиться на подушку затылком. – Ещё бы, у вас такая шишка! – Их было трое. Третий стоял за углом, и я не услышал, как он подкрался. Со спины… – Я хотела позвать врача. – Что вы, ни в коем случае! Я ещё немного полежу, и всё пройдёт. Звать врача! Вы уверены, что это не будет один из тех, что кружат сейчас возле нашего номера? – Вот поэтому я и медлила. Но у вас было такое бледное лицо… – Умница. Хорошо, что медлила. Мы и так разворошили это осиное гнездо. Пусть они успокоятся. – Вы думаете, это случится? – Думаю, нет, – сказал он со вздохом. – Однако, какова наглость! Напасть на постояльца прямо в отеле. Неужели в самом деле их так много? Или они почувствовали запах горелого? Наверное, придётся нам отсюда выбираться. – И вы знаете, как? – Думаю, для начала нам надо сходить в ресторан. Я, знаете ли, ужасно проголодался. – Я тоже… А если нам что-нибудь подмешают в еду? – Ну, волка бояться – в лес не ходить… Кстати, в ресторане у них есть второй выход. Через кухню. Словом, есть где развернуться. Это вам не в номере, из которого только один выход. – Но вы же больны! – запротестовала Соня. – Болен? То есть, получил по голове? Так мне и надо, не поворачивайся к врагу спиной. – Удар такой силы… – Пустое, ваше сиятельство! То, что невозможно и представить женщине, для мужчины дело обычное. Природа-матушка так распорядилась – сделать наши черепа крепче женских. Он, невольно скривившись, опустил ноги с кровати и только тут оглядел себя. – Вы меня раздевали? Соня залилась румянцем. – Не могла же я укладывать вас в постель одетым. – В свою постель? Это трогает. Я ещё никогда не спал в девической постели. – Это не девическая постель, а всего лишь гостиничная, – возразила княжна, стараясь разозлиться, чтобы хоть таким образом избавиться от смущения. – А жалко, – с нарочитым вздохом проговорил Тредиаковский; он потянулся было за своей одеждой, но попенял Соне. – Отвернитесь, княжна, если вы меня один раз раздели, – получается каламбур, не так ли? – вовсе не значит, что нам уже не стоит и стесняться в присутствии друг друга. – Невежа! Говорить такие пошлости женщине, которая за вами ухаживала! – выпалила в сердцах Соня и выбежала прочь в комнату, которая – и это не смешно! – была спальней Григория. А куда бы она могла уйти ещё, ежели не в коридор?! – Теперь мы можем поменяться комнатами, – как ни в чем не бывало проговорил, входя, Тредиаковский. – Сделайте мне приятное, Софья Николаевна, оденьте то зеленое платье, что я купил для вас давеча в лавчонке на окраине. – Но к нему не пойдет темный парик, – возразила Соня. – И хорошо. Никаких больше париков! Накладных усов и бород! Мы выходим к противнику с открытым забралом. – Но как же я оденусь, без горничной? – растерялась Софья, представив, сколько пуговиц на спине этого нового платья. – Не волнуйтесь, я помогу вам одеться, – предложил Григорий без улыбки. – Что? Вы подбираете слова для отказа? Ничего странного нет в том, чтобы муж помог жене одеться. – Но вы-то мне не муж! – Сегодня не муж, а завтра… Шучу, шучу, экая вы темпераментная, Софья Николаевна! Я же помогу вам одеться, а не раздеться, как вы мне… Обещаю, я не буду смотреть на вашу спину и застегну эти восхитительные мелкие пуговички с закрытыми глазами. – Вы опять смеетесь? – укоризненно сказала Соня, выходя из его комнаты. – Так вы позовете меня? – Позову, – проговорила она уже из коридора. Может, Тредиаковский прав, и теперь не до церемоний? Кто знает, чем окончится их выход в свет? Но отчего-то рядом с ним ей совсем не было страшно. Она даже подумала, что ей было бы приятно… умереть в его объятиях. К примеру, если бы её ранили из такого револьвера, который она недавно держала в руках… Григория всё-таки пришлось позвать, хотя Соня и ухитрилась большую часть пуговичек застегнуть сама. Что за дурацкая мода! Но Тредиаковский и вправду справился с пуговицами без проволочек и признался ей: – Не сердитесь, – Софья Николаевна, – со мной это бывает. Волнуюсь перед решающим действием, вот и шучу невпопад. Давайте, я вас причешу. – Причешите? – изумилась Соня. – Ничего странного в этом нет. Лет пять назад, как говорится, на заре моей юности, мне пришлось изображать из себя цирюльника. – Работая в посольстве? – Тогда я ещё не работал в посольстве, – уклончиво проговорил он и вправду ловко управляясь с её волосами. Вам говорили, что у вас красивые волосы? Тяжелые, блестящие, – золотые! – они струятся, как живые, их хочется расчесывать без конца! – Разве вы не говорили, что проголодались, – насмешливо напомнила Софья. – Увы, человек несовершенен! – с сожалением проговорил Тредиаковский, заканчивая сооружение прически. Теперь она оглядела себя в зеркале во весь рост, улыбаясь отражению обоих – Григорий нарочно подошел и стал рядом. – По-моему, мы с вами похожи на супружескую пару, – довольно кивнул он. – Всякие мужчина и женщина близкого возраста, идя рядом, могут походить на супружескую пару, – возразила Соня просто из чувства противоречия; она из всех сил противилась чувству, которое с некоторых пор стала овладевать ею. Тредиаковский – её случайный попутчик, а теперь и помощник, и даже соучастник происходящих с княжною событий притягивал её к себе, заставлял о себе думать. Причем, даже чаще, чем она вспоминала, например, о своем женихе Разумовском. Почему-то она вообще почти забыла о нём! А между тем, Тредиаковский был разодет так, что на его фоне Софья… Она чуть было не подумала о себе – терялась! – но ещё один мимолетный взгляд в зеркало сказал ей, что они и вправду выглядели, как бы это поточнее сказать, слаженно. |