Книга Тайна танцующей коровы, страница 11 – Валерий Роньшин

— Да, Мухина, — ответил Володька, — это дело покруче остальных будет. Здесь глобальный подход нужен.

— Как это — глобальный?

— Ну, то есть целенаправленный.

— Как это — целенаправленный?

— Значит, надо рассматривать вопрос в полном объеме.

— Как это — в полном объеме?

— Со всех сторон.

— Как это…

— Мухина, если ты сейчас скажешь: «Как это со всех сторон», — я тебя толкну в сугроб.

— Как это со всех сторон? — тут же сказала я.

— А вот так! — Володька разбежался, намереваясь толкнуть меня в сугроб. Но я отскочила в сторону. И Воробей сам ткнулся носом в снег.

— Ура-а-а!!! — завопила я, набросившись на него.

Мы стали шутливо бороться.

— Мальчик, мальчик! — раздался строгий старушечий голос. — Сейчас же прекрати обижать девочку! Я кому говорю?!

Рядом с сугробом стояла старуха Грохольская. Моя соседка по лестничной площадке.

— Здрасте, Ольга Васильевна, — поздоровалась я, отряхиваясь от снега.

— Эммочка, солнышко, — узнала она меня и, сурово глянув на Володьку, добавила: — Как не стыдно обижать слабую девочку.

— Ее, пожалуй, обидишь, — проворчал Воробей, вылезая из сугроба и тоже отряхиваясь.

— Ой, Володечка, — узнала и его Грохольская. — Ребята, вы мне не поможете сумки до дома донести? А то столько всего накупила, а сил тащить уже нет.

— За деньги мы вам все дотащим, — бойко ответила я.

— Конечно, Эммочка, конечно. — Старуха суетливо полезла за кошельком.

— Да я пошутила, Ольга Васильевна. Давайте ваши сумки.

Мы подхватили сумки и направились к моему дому.

— Вот спасибо. Вот молодцы, — семенила рядом Грохольская. — Выручили бабку.

На перекрестке загорелся красный свет.

— Такой ужасный переход, — посетовала Ольга Васильевна. — Как красный зажжется, так и горит, и горит…

— Нет, все же интересно, — вернулась я к прежней теме, — зачем колдунам понадобились именно рыжие девочки? Может, они из рыжих волос парики делают?.. Как ты считаешь, Воробей?

— Тогда уж не парики, а колдовское зелье. Варят из волос эликсир молодости, чтобы жить триста лет.

— А вдруг все-таки их в жертву приносят?!

— К чему тогда сложности с похищением? Хватай любую девчонку на улице и приноси в жертву.

— Но им надо именно с рыжими волосами.

— Рыжих по улицам тоже полным-полно ходит.

— Слушай, Володька, а может, им нужны не все рыжие. А определенные.

— Что значит — определенные?

— А ты вспомни, сколько малявок выбежало на сцену. Чего ж бандиты их всех не забрали? А похитили одну Катьку!

— Ну, всех они и не могли забрать. Слишком много.

Тут мне в голову пришла гениальная догадка.

— Воробей, а ведь кукла Барби — вовсе не кукла! Это замаскированный под куклу прибор! И он сработал, когда Вертихвостьева подошла к Катьке! Помнишь, глаза зеленым светом загорелись?! Прибор что-то определил в Катькиных волосах.

— А что он мог определить?

— Откуда я знаю?! Какие-нибудь гормоны или хромосомы. Черт их разберет. Не важно. Главное, все дело в химическом составе рыжих волос!

— Ах-ах, — меланхолично вздохнула Грохольская. — Когда-то и у меня были роскошные золотистые волосы. — Она дотронулась до своих седин, выбившихся из-под зимней шляпки. — Это было так давно, так давно…

— А вас в молодости никто не пытался похитить? — поинтересовалась я.

— Конечно, пытались, — кокетливо ответила Ольга Васильевна.

— Кто?! — в один голос спросили мы.

— Поручик Белецкий. О-о, какой это был красавец мужчина.

— Да нет, — отмахнулся Володька. — Мы про другое спрашиваем. Вспомните, интересовался кто-нибудь вашими рыжими волосами?

— Интересовался. И не кто-нибудь, а мой собственный муж. Академик Дундуков.

Здесь надо сказать, что старуха Грохольская была не совсем обычной старухой. Она являлась вдовой знаменитого академика Ивана Ивановича Дундукова. В свое время Дундуков совершил множество великих открытий, и за это его похоронили на Новодевичьем кладбище. Кстати, чокнутый профессор Федякин был любимым учеником академика. Ну, разумеется, еще до того, как чокнулся…

— Так вот, — продолжала Ольга Васильевна, — году в пятидесятом Ваня неожиданно заинтересовался моими волосами. Чуть ли не каждый день срезал с моей головы волосинки и подолгу рассматривал их в микроскоп. Бормоча при этом себе под нос: «Надо же… Кто бы мог подумать…»

Я опустила сумку на тротуар.

— Расскажите все подробно.

— Да тут и рассказывать нечего. Скоро Ваня перестал заниматься моими волосами и начал изучать волосы соседской девочки. У нас по соседству жила тогда маленькая девочка…

— А сколько девочке было лет? — спросил Володька.

— Лет шесть. Она была вся рыжая-рыжая. Прямо как лисичка. Иван Иванович, изучая ее волосы под микроскопом, частенько восклицал: «Невероятно! Фантастично!.. Да я за это открытие Нобелевскую премию получу!!»

Грохольская замолчала.

— Ну а дальше-то?! — нетерпеливо сказала я.

— Дальше Ваня умер, — грустно ответила старуха. — И осталась я без мужа и без Нобелевской премии.

— А записи?! — воскликнул Воробей. — Записи сохранились?!

— Ваня никогда ничего не записывал. Он все держал в голове.

Я с досадой топнула ногой.

— Выходит, никто на свете не знает, какое открытие совершил академик Дундуков!

— Почему никто не знает? Федор Петрович знает. Он помогал моему мужу.

— Федякин?!! — закричали мы.

Опять!.. Опять профессор Федякин!!

— Бедный Федечка, — сокрушенно покачала головой Ольга Васильевна. — И как его угораздило сойти с ума?

— Володька, это след, — коротко сказала я.

— Ты думаешь, Федякин связан с бандой черных колдунов?

— Я ничего не думаю. Просто возникла новая версия. Ее необходимо проверить.

— Интересно, как мы ее проверим?

— Элементарно, Воробей. Надо съездить в психушку и спросить у Федякина, что за странные исследования проводил он вместе с Дундуковым.

— Ну ты даешь, Мухина. Он же чокнутый.

— Вот и хорошо. Может, нормальный бы и не сказал. А чокнутый скажет. Давай попробуем. Попытка не пытка.

— Да я не против. Давай. Как написано в одном детективчике: «Если есть ниточка, надо обязательно за нее потянуть».