Книга Посмертные записки Пиквикского клуба, страница 88 – Чарльз Диккенс

– Прошу прощенья, сэр, – сказал он после длительной паузы, возобновляя разговор и обращаясь к мистеру Пиквику. – Надеюсь, я вас не задел, сэр, надеюсь, вы не женаты на вдове, сэр?

– Нет, я не женат на вдове, – смеясь, ответил мистер Пиквик.

Пока мистер Пиквик смеялся, Сэм Уэллер шепотом уведомил своего родителя о том, в каких отношениях он состоит с этим джентльменом.

– Прошу прощенья, сэр! – сказал мистер Уэллер-старший, снимая шляпу. – Надеюсь, вам не в чем упрекнуть Сэмми?

– Решительно не в чем, – ответил мистер Пиквик.

– Очень рад это слышать, сэр, – заявил старик, – я отпускал его одного бегать по улицам, когда он был малышом, чтобы он сам выпутывался из беды. Это единственный способ сделать мальчика сметливым, сэр.

– Довольно опасный прием, сказал бы я, – с улыбкой заметил мистер Пиквик.

– И вдобавок не такой уж надежный, – присовокупил мистер Уэллер-младший, – на днях меня, регулярно, провели.

– Да ну! – воскликнул отец.

– Провели! – подтвердил сын и рассказал по возможности кратко, как он был одурачен Джобом Троттером.

Мистер Уэллер-старший выслушал рассказ с глубочайшим вниманием и по окончании его спросил:

– Один из этих молодцов тощий и высокий, с длинными волосами, а язык у него так и скачет в галоп?

Мистер Пиквик не совсем понял последнюю часть описания, но, уразумев первую, сказал наугад: «Да».

– А другой – черноволосый, в шелковичной ливрее и с очень большой головой?

– Да, да, это он! – с живостью воскликнул мистер Пиквик и Сэм.

– Ну, так я знаю, где они, можете не сомневаться, – объявил мистер Уэллер, – они в Ипсуиче, в целости и сохранности оба.

– Быть не может! – воскликнул мистер Пиквик.

– Факт! – сказал мистер Уэллер. – И я вам расскажу, как я это узнал. Иной раз я езжу с ипсуичской каретой вместо одного приятеля. Я работал как раз после той ночи, когда вы схватили ревматизм, и в «Черном Парне» в Чемсфорде [73] – самое подходящее для них место – они сели в мою карету, и я их повез прямо в Ипсуич, а слуга – тот, что в шелковичном, – сказал мне, что они думают остаться там надолго.

– Я еду за ним! – сказал мистер Пиквик. – Мы можем посетить Ипсуич, как и всякое другое место. Я поеду за ним.

– Вы твердо уверены, что это были они, командир? – осведомился мистер Уэллер-младший.

– Твердо, Сэмми, твердо, – отвечал отец, – потому что вид у них очень чудной, а вдобавок я подивился, что джентльмен запанибрата со своим слугой, и вот еще что: они сидели как раз позади козел, и я слышал – они смеялись и толковали о том, что обработали старую петарду.

– Старую... что? – переспросил мистер Пиквик.

– Старую петарду, сэр, и я ничуть не сомневаюсь – они говорили о вас, сэр.

Нет в сущности ничего оскорбительного или чудовищного в прозвище «старая петарда», однако оно отнюдь не является почтительным или лестным наименованием. Все обиды, нанесенные Джинглем, всплыли в памяти мистера Пиквика, как только заговорил мистер Уэллер; не хватало одного-единственного перышка, чтобы опустилась чаша весов, и таким перышком оказалась «старая петарда».

– Я догоню его! – сказал мистер Пиквик, энергически стукнув по столу.

– Послезавтра я еду в Ипсуич, сэр, – сказал мистер Уэллер-старший, – карета отправляется из «Быка» в Уайтчепле [74] . И если вы и в самом деле хотите ехать, поезжайте со мной.

– Так мы и сделаем, – сказал мистер Пиквик. – Отлично! Я могу написать в Бери и встретиться с друзьями в Ипсуиче. Мы поедем с вами. Но не торопитесь, мистер Уэллер. Не хотите ли чего-нибудь выпить?

– Вы очень добры, сэр! – сказал мистер Уэллер, тотчас же останавливаясь. – Пожалуй, стаканчик бренди за ваше здоровье, сэр, и за успехи Сэмми окажется не лишним.

– Разумеется, – отозвался мистер Пиквик. – Подайте стаканчик бренди.

Подали бренди, и мистер Уэллер, поклонившись мистеру Пиквику и кивнув Сэму, сразу опрокинул в свою поместительную глотку все содержимое стаканчика, точно тот был величиною с наперсток.

– Здорово, отец! – сказал Сэм. – старина, как бы вас опять не скрутила болезнь – подагра.

– Я нашел верное средство от нее, Сэмми, – объявил мистер Уэллер.

– Верное средство от подагры? – сказал мистер Пиквик, поспешно извлекая записную книжку. – Какое же это средство?

– Подагра, сэр, – отвечал мистер Уэллер, – это напасть, которая, приключается от слишком покойной жизни со всеми удобствами. Если когда-нибудь вас скрутит подагра, сэр, тотчас женитесь на вдове, у которое голос очень зычный и которая понимает, как им пользоваться, и у вас подагры как не бывало. Чудесное лекарство, сэр. Я принимаю его регулярно и могу поручиться, что оно прогоняет всякую болезнь, которая происходит от слишком веселой жизни.

Открыв этот бесценный секрет, мистер Уэллер осушил второй стаканчик, подмигнул, глубоко вздохнул и медленно удалился.

– Ну, какого вы мнения, Сэм, о том, что сказал ваш отец? – улыбаясь, полюбопытствовал мистер Пиквик.

– Какого я мнения, сэр? – отозвался мистер Уэллер. – Да я того мнения, что он – жертва супружеской жизни, как сказал капеллан Синей Бороды, прослезившись от жалости на его похоронах.

На это весьма уместное заключение ответить было нечего, и посему мистер Пиквик, расплатившись, снова направил свои стопы к Грейз-Инну[75] . Но когда он добрался до его уединенных садов, пробило восемь, и непрерывный поток джентльменов в грязных башмаках, испачканных светлых шляпах и порыжевших костюмах, который устремлялся к проездам, ведущим к выходу, возвестил ему, что большая часть контор уже закрыта.

Поднявшись по крутой и грязной лестнице на третий этаж, он убедился, что его предположение оправдалось. «Парадная дверь» мистера Перкера была заперта, и мертвое молчание в ответ на повторный стук Сэма свидетельствовало о том, что клерки ушли, закончив свой рабочий день.

– Досадно, Сэм, – сказал мистер Пиквик, – не хотелось бы откладывать свидание с ним, я уверен, что ночью не засну ни на секунду, если не успокоюсь на мысли, что передал это дело в руки человека опытного.

– А вот какая-то старуха поднимается по лестнице, сэр, – отозвался Сэм, – быть может, она знает, где нам кого-нибудь найти. Послушайте, старая леди, где клерки мистера Перкера?