Книга Империя сосредотачивается, страница 5 – Сергей Тамбовский

Мы с Анютой подошли к столу, Владиленыч на ухо напомнил что-то Горбачеву, видимо кто мы такие и зачем сюда свалились, на лице того появилось оживление:

— Ну здравствуйте, герои, проходите, садитесь, поговорим. Твои передачи, — он кивнул в сторону Анюты, — очень Раисе Максимовне нравятся. Как у вас там в Горьком дела идут?

— Здравствуйте, Михал Сергеич, — ответил я, Аня тоже поздоровалась, — в Горьком пока все тихо, скорбят по безвременно ушедшему руководителю и думают, как теперь их жизнь изменится.

— Ну и что у вас думают насчет изменений в жизни?

— Да разное думают, Михал Сергеич, но кривить душой не буду — общий тренд раздумий, что изменится все в худшую сторону…

— Знаю, передавали мне народные мнения… — задумчиво сказал Горбачев, — а мы будем работать, чтобы переломить этот, как ты его называешь, тренд. Я для чего тебя позвал-то? — наконец озвучил он давно мучивший меня вопрос, — Владиленыч мне рассказал про твои эксперименты с переносными телефонами, и я так думаю, что это дело очень важное. Государственное. Надо укорить внедрение. Да и остальные твои разработки довольно любопытны. Я тут подписал указ о создании научно-производственного объединения на базе твоего политехнического института, ты назначаешься директором. Название сами придумаете, согласен?

— Конечно согласен, — мигом ответил я, — кто ж от такого откажется. А название можно взять исторически сложившееся, «Политех».

— Не возражаю. Заодно и песенки свои с танцами встроишь в структуру НПО, хотя тогда это уже будет научно-художественное объединение…, - и Горбачев погрузился в раздумья.

Я ему помог:

— Не будем ломать сложившиеся структуры, раз написано НПО, значит будем считать его НПО. В конце концов народная поговорка говорит, что хоть груздем назови, только в корзинку не клади.

— Хорошо, все детали получишь у Владиленыча, — тот согласно кивнул головой. — А у меня сейчас на повестке дня борьба с пьянством, Сережа, смертность растет, сеть ЛТП ширится, с этим надо что-то делать.

— Михал Сергеич, а может не надо начинать свое правление с сухого закона?

— Почему? — хмуро спросил он.

— Так ведь мировой опыт… самые известные случаи применения на практике сухого закона, это в России с началом Первой мировой и в США в 20-х годах — ничего хорошего ни там, ни там оно не принесло, в России революция случилась (нам же не нужна сейчас новая революция, верно?), а в Америке начался дикий разгул преступности, мафия именно в те годы и зародилась. В конце концов власти везде отменяли этот закон с позором для себя.

— А что ты предлагаешь? Народ же спивается, так дальше продолжать нельзя…

— Надо действовать не хирургическими метода (ножик в руки, вжик-вжик и готово), а терапевтическими — наглядная агитация, пропаганда здорового образа жизни, плавное повышение цен наконец на крепкие напитки с одновременным снижением их на вино и пиво. И если уж нужна какая-то кампания, укрепляющая позиции властей, то лучше переключиться на борьбу с курением, от табака не меньше людей умирает, чем от водки.

Горбачев прищурился.

— Я тебя услышал, но ты меня не убедил — все-таки надо вырвать с корнем это зло.

Ну вот, процессы кажется начинают разворачиваться и углубляться, уныло подумал я.

— Ну если у тебя больше нет вопросов… — сказал Михал Сергеич.

— И еще одну минуту, если позволите, — сказал я. Владиленыч глянул на часы и кивнул, минута пошла.

— Написал сценарий фильма, который взорвет весь кинематографический мир, зуб даю на отсечение… даже два зуба… отдал его Мише Туманишвили, но там какие-то сложности возникли, дело буксует. Вот если бы с вашей стороны хоть один намек случился, что власти заинтересованы в этом деле, тогда бы все и закрутилось. А фильм будет такой, что и на Оскар не стыдно представить, это я вам твердо обещаю.

— В двух словах расскажи, про что хоть твой фильм?

В двух не в двух, в паре-тройке десятков слов рассказал про «Ее звали Аннет».

— Туманишвили это сын главрежа Большого театра что ли?

— Так точно, Михал Сергеич.

— Не возражаю, Владиленыч, намекни там кому следует что следует. А сейчас, Сережа, извини, у меня американский президент на очереди.

Быстренько откланялись и вышли в предбанник. Там уже стояла американская делегация — Картера с его седой шевелюрой сложно было не узнать, рядом с ним женщина была, очевидно жена.

— Как поживаете, мистер президент? — вырвалось у меня, семь бед один ответ.

— Спасибо, неплохо. Я тебя знаю? — тут к его уху склонилась жена. — Розалин говорит, что видела вас на кассетах, ей понравилось.

— Спасибо, миссис Картер, постараюсь и далее не разочаровать вас.

И они прошли дальше, а мы с Анютой в сопровождении все того же серьезного товарища в серьезном пальто отбыли в направлении Троицкой башни.

До Юго-Запада мы добрались уже в районе восьми вечера, а там нас ждал (кто бы мог подумать) накрытый стол и напарники Миши по ЦСКА Фетисов и Балдерис, оба с женами. Все естественно знали, куда мы ходили, так что следующие полчаса пришлось непрерывно рассказывать и отвечать на вопросы.

— Да, у Михал Сергеича родимое пятно на лбу, довольно здоровое. Да, в Большом Кремлевском дворце, в Георгиевском зале. Нет, водку с шампанским не предлагали. Да, предложил возглавить большое дело в Горьком. Да, все там богато и красиво, особенно лестницы. И Картера видел, и даже перекинулся с ним парой слов. Ну он такой усталый был… волосы волнистые и седые, а жена у него красивая. А еще китайского руководителя видел и тоже поздоровался с ним. Дэн Сяо-пин его зовут, недавно из опалы вышел, сейчас взлетает вверх, как ракета. Нет, КГБ меня не шмонало, сам сдал все из карманов. И еще мы, надеюсь, кино скоро снимем, с Анютой вот в главной роли, бомба будет, а не кино. И кстати, Горбачев сказал, что первым делом, мол, начнет кампанию по борьбе с алкоголем, нет, не сухой закон будет, а такой… полусухой что ли — так что пока она не началась, эта кампания, может дерябнем по маленькой?

Хоккеисты и Инна слегка ошалели от такой лавины информации и дерябнуть не отказались. После этого Балдерис вспомнил, как мы народ из взорванного Дворца спорта вытаскивали, его жена единственная не в курсе была (беленькая такая прибалтка, суховата на мой взгляд), он ей пересказал эту историю, я комментарии вставлял.

— Как тут сосед-то твой живет? — спросил я у Миши. — Ну этот, который писатель.

— А я его с тех пор ни разу и не видел, — ответил он, — так что не знаю, как он там живет.

— Может позовем, у меня его телефон где-то был?

— Зови, мне не жалко, — отозвался Миша и я пошел в прихожую накручивать диск телефона.

Старший брат был на месте и даже сразу вспомнил, кто я такой, а вот рядом с ним (сюрприз-сюрприз) оказался младший братан, который астроном из Питера. Пригласил обоих, Аркадий для приличия поотнекивался минутку, потом согласился. Прибыли через пять минут с бутылкой хорошего армянского коньяка в руках.