Книга Шёпот магии, страница 45 – Лаура Кнайдль

Кивнув, я виновато опустила глаза, в ожидании, что сейчас из родителей посыплются упреки. Однако в Архиве вновь воцарилась предательская тишина. Подобно насекомому, она проползла вверх по моей руке, забралась на шею и спустилась вниз по спине. Я поежилась, а волоски на руках встали дыбом.

– Скажите уже что-нибудь, – взмолилась я. Все лучше, чем это неопределенное молчание.

Мои родители посмотрели друг на друга, обмениваясь во взглядах невысказанными словами. Я закусила губу. В ожидании. В нерешительности. В страхе.

– Я не знаю, что сказать, – наконец призналась мама, и тошнота у меня в животе усилилась. – Такой уровень безрассудства и безответственности лишает меня дара речи, Фэллон. Мы сейчас говорим не о заколке для волос, которая с помощью волшебства перекрашивает светлые волосы в темные, или о ручке, которая пишет сама по себе. Мы говорим о картах, которые могут стоить людям жизни, если попадут не в те руки.

– Я знаю, – откликнулась я и звучала при этом такой же жалкой, какой себя и чувствовала. – Это была случайность. Я не намеренно потеряла карты.

– Но ты намеренно утаила это от нас, что в равной степени беспечно, – сказал отец и обвел взглядом Архив, словно смотреть на меня было выше его сил. – Мы могли бы тебе помочь. Джесс мог бы тебе помочь.

– Мне… мне жаль, – пролепетала я.

– Твои извинения не вернут карты, – ответила мама. – И не помогут людям, которых по твоей вине постигнет проклятие.

– Думаешь, я этого не понимаю? – Я сложила руки на груди, словно давая самой себе опору. И тут же поймала себя на желании, чтобы со мной был Рид, чтобы он стал моей опорой. – Вы отнимете у меня Архив? – спросила я, пусть и не хотела слышать ответ.

– Да, – ответила мама.

– Пока нет, – одновременно с ней произнес папа.

Сбитые с толку из-за противоречащих ответов, они уставились друг на друга.

– Ты же не всерьез, Брайан, наша дочь…

– …совершила ошибку, – уверенным тоном перебил он ее. – И, может, она не самая прилежная, когда дело касается всей этой бюрократии, но она хороший Архивариус и прекрасно справляется, разве нет? – Он жестом обвел все помещение, где мы стояли. И хватка, которой тревога и страх сжимали мое сердце, немного ослабла. Папа на моей стороне! Я поверить не могла.

Мама поджала губы и замотала головой:

– Ошибку? Карты? Телефон? Ты забываешь, что она могла рассекретить всех нас.

– Но она этого не сделала.

– Фэллон, – сказала мама, не глядя на меня. – Оставь нас с твоим папой наедине.

Я не стала медлить и поднялась вверх по ступенькам. Позади тут же раздалось гневное перешептывание родителей. Слова мне удавалось разобрать лишь частично, и, вместо того чтобы мучить себя, пытаясь их подслушивать, я направилась в торговый зал. Там опустилась в старое кресло и закрыла глаза. Хоть я и встала совсем недавно, могла бы уснуть прямо сейчас, измотанная разговором с матерью. Я достала мобильный и позвонила Джессу.

– Привет! – ответил он после второго гудка.

– Привет!

– По шкале от одного до десяти, насколько все плохо?

Я хмыкнула:

– Нетвердая девятка.

– Почему нетвердая?

– В данный момент мои родители обсуждают, отбирать у меня Архив или нет. – Мне самой не верилось, как прозаично звучал мой голос, невзирая на то, что самый страшный из моих кошмаров грозил скоро сбыться.

– А это не перебор? – спросил Джесс. На заднем фоне слышалось дребезжание его кофемашины. – В смысле, да, тебе надо было поставить меня в известность о Черном рынке, а по поводу телефона…

– Я потеряла Таро, – перебила я Джесса. – Помнишь? Я их искала и сказала тебе, что нашла, но соврала. У меня их больше нет, и поэтому мама с папой хотят снять меня с должности, не из-за телефона; по крайней мере, не только из-за него.

– Вот дерьмо!

– И не говори. – Вздохнув, я наклонилась вперед, упершись локтями в коленки. – Не нужно было скрывать это от тебя.

– Особенно от меня. Я бы тебе помог.

Я покачала головой.

– Было бы нечестно впутывать тебя в это дело.

– Можешь всегда меня во все впутывать, Фэллон.

– Это очень мило с твоей стороны, но лучше уж так. Если бы я тебе рассказала, то твоя участь тоже бы сейчас обсуждалась.

Джесс фыркнул:

– Вряд ли. Ты заменима. Шепот магии слышит любой из нас, но не любой умеет взламывать сервер полиции Эдинбурга.

Прежде чем я успела на это отреагировать, услышала крик отца:

– Фэллон, ты идешь?

– Джесс, я кладу трубку. Позвоню тебе позже. – Не дожидаясь ответа, я сбросила вызов и поспешила в подсобку, а оттуда вниз, в Архив. Родители стояли по разным сторонам комнаты, и по их лицам я старалась понять, закончилась ли их дискуссия в мою пользу. Впрочем, оба они выглядели мрачно, как будто ни одного из них не устраивал итог разговора.

Плохой знак.

Сглотнув ком в горле, я пыталась почерпнуть уверенность из шепота вокруг. Какое бы решение ни приняли мама с папой, этого шепота – звука магии – они меня лишить не могли. Он всегда будет частью меня.

– Мы с твоей мамой договорились, что разрешим тебе и дальше руководить Архивом, – сказал отец, а у меня от облегчения едва не подогнулись колени. – Но с одним условием.

– Ты должна вернуть карты к началу следующего месяца, – заявила мама. – Если у тебя не получится, то мы найдем кого-нибудь другого, кто будет вести Архив.

С моих губ сорвался радостный вздох. Да, ультиматум – это еще не оправдательный приговор, но шанс, который я не упущу.

– Спасибо! Вы не пожалеете.

– Хотелось бы верить, – отозвалась мама. – И просто для ясности: поиск карт не освобождает тебя от прочих обязанностей. Ты продолжишь заниматься магазином и всем остальным Архивом.

Я усердно закивала:

– Само собой.

– Значит, решено. – Мама взяла планшет, который до этого положила на одну из полок, и снова открыла базу данных. Ни слова больше не говоря про происшествие с Таро, мы принялись за работу и начали перебирать Архив.

Мы по-другому раскладывали предметы на стеллажах, стирали с них пыль, делали фотографии, если они отсутствовали, и кое-где дополняли сведения, о которых забыли другие Архивариусы или я. В самом начале обстановка была напряженной, но чем дольше длилась инвентаризация, тем больше расслаблялись мы все. А когда мама объявила короткий перерыв, чтобы сходить в ванную, я воспользовалась своим шансом и тайком перетащила артефакты из-под раковины обратно в Архив.

Папа отреагировал на это, осуждающе скосив глаза, но ничего не сказал. В конце концов, он опять полюбопытствовал о Риде, но это меня не беспокоило. Потому что, судя по его едва ли не смущенному тону, он задавал этот вопрос как волнующийся отец, а не как подозрительный Архивариус.