Онлайн книга «Нордвуд. Сумрачный город»
|
– Да. Эмма закатала рукав, обнажив зеркальный символ H. Так было легче сосредоточиться на магии и вовремя забирать излишки. На то, как Анри читал заклинание, не смотрела. Ее взгляд цеплялся за темные нити, проступавшие сквозь асфальт и сплетавшиеся возле невидимой до этого момента защитной границы. Под действием силы та проявилась и напоминала толстое стекло аквариума, внутри которого застыли прозрачные линии. И чем больше энергии к ним поступало, тем отчетливее они прорисовывались. Руку неприятно щипало. Эмма ощущала, как к Анри подбиралась тьма. Ее губы беззвучно читали заклинание, скорее по привычке, ведь в нем не было нужды. С помощью знака H можно было делать это просто так… Вот только слова позволяли сохранить самообладание, поверить в себя и уберечь Анри от избытка магии. – Все готово. – Тебе не кажется, что… что-то не так? – задумчиво произнесла Эмма. Она рассматривала защитный барьер и никак не могла понять, что именно ее потревожило, пока перед ней не оказался проклятый. На лбу и щеках – золотистый узор, присущий тому, кто продал себя за магическую силу. Безумные, с красными склерами глаза… Тело, в которое вселили изувеченную демоном душу. Не ведьмак, не тьма, а симбиоз: один жаждет вечной жизни, второй – большей мощи. Анри не шелохнулся. Он знал, что их разделяло заклинание, и вместо испуга, ожидаемого проклятым, склонил голову набок и криво ухмыльнулся. Сейчас ведьмака переполняла темная энергия, а Эмма служила тем запасным сосудом, позволявшим не ждать, пока источник даст новые силы. Проклятый поначалу хищно скалился, но, видя спокойствие и чувствуя магию Анри, сделал шаг назад. Понял, что ему в одиночку не справиться. Вместо жертвы перед ним стоял стражник. – Стой, – выкрикнула Эмма и схватила Анри за запястье. – Я справлюсь, – отозвался он злобно, пытаясь освободиться. – Ты – да, а я – нет, если проклятый заманивает в ловушку. Они не ходят по одному. Слышишь? Всегда рядом фелон, оставляющий знак, чтобы вернуться к добыче, если та убежит. Это ловушка, черт возьми, слышишь? Ло-вуш-ка! Дыхание перехватывало, говорить становилось труднее, ведь в порыве эмоций Анри притягивал больше энергии, чем могла перенять на себя Эмма. Перед глазами все поплыло. Плевать на давящую боль. Остановить Анри – любой ценой. Сейчас, ощущая свою беспомощность и слабость, она чувствовала, как внутри закипает злость. Да, Эмма считалась слабой ведьмой, да, она всегда плыла по течению и молча выполняла просьбы Тодора, всецело полагаясь на его видение. Но она не позволит себе упустить Анри. Ее предназначение – быть равновесием. – Остров не любит падали, тебя возьмут живым, выпьют всю магию, всю до единой капли, и что будет? Мы клялись защищать город, а не нападать. Слышишь? – Мы клялись защищать город… – хрипло повторил Анри и отошел от барьера. – И помочь с возвращением Николаса и Джин-Рут. Оставь силы для этого. Не поддавайся на провокации. Они не тупые, они заманивают тебя к фелону, чтобы тот поставил знак и перенимал на себя твою энергию, а потом другие нашли тебя в момент слабости. – Эмма? Анри обернулся. Если бы не пелена перед глазами, то Эмма заметила бы, как черные склеры становятся белыми, как отступает магия и проклятый, видя, что ведьмаки сосредоточились друг на друге, исчезает. Он еще вернется. Чуть позже, когда найдет брешь в защитном заклинании, ведь рано или поздно сила иссякнет. – Опусти голову, опусти, у тебя кровь из носа. Анри взял Эмму за плечи, помогая ей сохранить равновесие. – Все будет в порядке, нужно немного времени, и все будет хорошо. – Она говорила это скорее сама себе. – Пойдем к Тодору, там отдохнешь… – Нам туда к полудню, лучше пройдемся, так всем будет спокойнее. С этими словами Эмма достала платок, вытерла кровь и осторожно втянула сухой воздух. Тот неприятно щипал нос, позволяя прийти в себя. Скоро должно стать легче. Избыток магии всегда оставлял свой отпечаток. В этот раз повезло, что Анри вовремя остановился. Взял себя в руки, понимая, что еще немного, и Эмма начнет задыхаться от боли. И это будет его вина. Сейчас, стоя у границы нового города и крепко прижимая к себе Эмму, Анри перебирал ее светлые локоны, зная, что между ними есть чувства. Ничто другое не заставило бы его одуматься. Их связь – спасение. Черта, которую нельзя пересечь. – Я люблю тебя, слышишь? Прости… Он зарылся лицом в ее волосы, нежно погладил спину, стараясь передать свои эмоции касаниями. Бережными, осторожными и чуткими. Особняк Рэнделов. Тодор Он слышал встревоженное дыхание Аннетт. До полудня оставалось всего ничего, но ее беспокоило не то, что будет, а то, что произошло недавно. Тодор покачал головой, прогоняя воспоминания о ночи, когда она отпаивала его зельями. Тогда он был второй раз на грани смерти. Усталость взяла свое. Тодор выгорел, исчерпал свои силы, магия перестала подчиняться… А дальше все как в тумане. Мутном, насыщенном ароматами: железным от крови, горьким от полыни. В горле еще ощущался приторно-сладкий привкус одного из отваров. Казалось, с тех пор прошла целая вечность, слабость исчезала, будто пара глотков свежей крови вытесняла все неприятности. Выйти бы на охоту, получить обманом, то есть внушением, еще немного. Но жажда вампира – худшее из наказаний. То, с чем тяжело бороться, то, что лишает рассудка. Поэтому Тодор позволял себе лишнюю чашку из больницы. Донорскую. Холодную. Так откупался за алчность вампирской сущности. Сытый зверь в капкан не полезет. – Они опаздывают… Аннетт посмотрела на старинные напольные часы, возвышавшиеся над небольшим журнальным столиком, вокруг которого стояли диван и два кресла: одно – Тодору, второе – ей. – Это не имеет значения. Для Николаса и Джин-Рут нет ни дня, ни ночи, а для нас – чем позже начнем, тем лучше. К обеду магии в городе меньше всего. Она потоками уходит на остров, а значит, будет проще нарушить и восстановить баланс без последствий. – Без них мы не найдем ключи… – Никогда. Знак – плата за снятие защиты. Ведьмаки, как и ты, станут свободны от Нордвуда, когда отдадут зеркальный символ одному из барьеров острова. Всего семь дверей. Тодор заметил, как побледнела Ани. Ей было сложно представить себя без связи с этим городом. – Не говори об этом никому. Они все, и ты тоже, не готовы к тому, чего может не быть. Не обрывай мотыльку крылья ради того, чтобы он не обжег их светом. Можно было бы поспорить, но Аннетт молча согласилась. За годы, прожитые в доме Тодора, поняла: верь, если на это есть силы. Тем более тем, кто не единожды спас тебя. А приемный отец многое давал ей, не требуя ничего взамен. |