Онлайн книга «Восстание»
|
– Что именно, конфетка наша? – спросила Вьетнам. – Что Триггер нас подначивает. – Он не подначивает, он открывает нам путь, – ответила Жижа. – А выглядит так, будто он хочет в сторонке постоять, пока мы все уладим, – я даже удивился столь обильному словосложению и идейной верности Рафаэлки. Кажется, он отращивает себе мозги. – Триггер – трус! Он не может пойти против Генерала в открытую! Вот и хочет, чтобы мы всю работу выполнили, – вставил Антенна. – Тем более Генерал пасет его денно и нощно, – добавил Муха – сержант Буддиста. – Ну хорошо. Предположим, что сместим Генерала с кресла. Дальше что? Туда сядет Триггер? – задал резонный вопрос Легавый. – Черта с два! Больше не будет одного кресла в управлении базой! – Об авторитаризме речи быть не может! – добавил Буддист Я понятия не имею, что значит это слово, но ребята воодушевленно соглашаются, и поэтому я тоже киваю с серьезным лицом. – Каждый блок должен избрать лидера от себя, – сказал Хумус. – Мы через это проходили тридцать лет назад при создании базы. Тогда кучка лидеров ни хрена поделить не смогли, и мы бы так и сдохли, не родившись! – напомнила Вьетнам. – Это было тридцать лет назад! Сегодня ситуация изменилась! – спорила Жижа. – Чем? – Тем, что мы вымираем здесь! И люди об это знают! – А что предлагаешь делать? Отправиться на поверхность, как было с деревней? – Вьетнам выражала логичный скепсис. – И тут и там нас ждет только смерть в муках. Выбора-то особо у нас нет. – Выбор есть всегда. – Ой, заткнись Буддист! Не до твоей эзотерики сейчас! – Давайте все заткнемся и подведем итог! – громко озвучил Калеб, чувствуя, что спор уходит от намеченной темы. – Мы все понимаем план Генерала затягивать удавки на шеях людей. Как только базу запечатают, остро встанет вопрос нехватки ресурсов, потому что поддерживать пятнадцатитысячное население без добычи ресурсов с поверхности невозможно! Без выхода на поверхность мы начнем вымирать интенсивнее от болезней и голода. – Кабеля, электросхемы, топливо, металлолом, ископаемые минералы – без всего этого невозможно обновлять фильтры в системах вентиляции и водоснабжения, менять аккумуляторы в солнечных панелях, заделывать протекающие щели, аграрники нуждаются в удобрениях, – подхватила Жижа. – Генерал начнет запечатывать отсек за отсеком, жертвуя большинством ради выживания меньшинства. Он намеренно сократит состав населения, – добавил Антенна. – Жертвами станут те, кто вносит наименьший вклад в поддержание жизнедеятельности базы, – вставил Буддист. – Но как это измерить? Убьем поваров, а компьютерщиков оставим? – фыркнула Ляжка. – Да как вообще можно сделать подобный выбор? – сокрушенно произнесла Жижа. Внезапно все замолчали. И я понимал, почему. Большинство из нас хоть и сироты, но имеют родственников и друзей в других блоках. Как я сообщу Шишкам о том, что их надо умертвить ради того, чтобы пара солдат осталась в живых? Попадет ли за спасительную границу сумасшедший отец Вьетнама, которого я просто обожаю? А мать Легавого? А секси-бабуся Долбалания? Кто будет это решать? И смогу ли я жить с осознанием того, что мое молчание, моя бездеятельность стала причиной их смерти? Мы – Падальщики – ярче остальных видим руины цивилизации, которая руководствовалась аналогичным принципом: истребляла группы людей, ради благополучия остальных. И чем это закончилось? Полным поражением! Убийство, как метод, никогда не будет эффективным, оно лишь продлевает твое проклятье, которое запирает тебя в петле последствий. Приведите мне положительный результат массового истребления! Евреи ожили и захватили целую страну, бездомные собаки плодились интенсивнее. Устроить геноцид всегда просто – взял ружье и пошел мочить всех налево и направо, а вот найти выход из кризиса требует гениальных идей, которые в примитивных мозгах солдат не родятся, но сверкают в умах инженеров и ученых – как раз тех, ряды которых вскоре начнут редеть в такт кровавых брызг. – Генерал наделит военных приоритетом, но этот факт меня нисколько не радует, – заявила Вьетнам полушепотом. – Я могу человеку шею свернуть одними руками – это, безусловно, полезный навык. Но без ученых и исследователей мы себя точно заживо закопаем и никогда не выберемся из этой могилы! – Лосяш высказал нашу общую мысль. – Надземные части базы в тех проектах многообещающи, – произнес Вольт – новый сержант у Антенны вместо погибшего Перуна, и еще один мускулистый красавчик в прямоугольных очках и с львиной гривой каштановых волос. Весь отряд Тесла развивает во мне комплекс неполноценности! – В них недочеты, но довести их до ума, сидя здесь под землей, невозможно, – добавил Электролюкс. Мы все ознакомились с теми чертежами, схемами, вычислениями, полными непонятных закорючек. И мы хотим попробовать их реализовать! Я, конечно, особо ничего там не понял, но мне достаточно солидного взвешенного и авторитетного мнения умалишенного Лина, чтобы рискнуть чужими жизнями. Ведь все, что нам нужно в качестве прочного фундамента для начала восстания – это уверенность шизофреника в успехе. НА АБОРДАЖ! – Прежде, чем мы пойдем в наших обсуждениях дальше, я хочу быть уверенным в том, что мы все понимаем необходимость жестких мер, – произнес Калеб, окидывая нас взглядом. Тут и пялиться на нас не надо! Всем давно стало ясно, что мятеж неизбежен, вопрос стоял лишь в сроках, и они наконец поджали хвосты и уже стоят перед нами на задних лапках. Каждый командир кивнул. Ему вторили его сержанты. Даже Рафаэлка не напутал ничего и тоже кивнул. – Хорошо. Тогда я привел человека, который расскажет нам о Совете лидеров блоков, который мы установим после свержения Генерала. Мы все удивленно уставились на Калеба. А он соображает! Все-таки неплохой из него командир, дальновидный, с планом в голове, стратег! Пока мы тут терки перетирали, он по другим блокам шастал и искал для нас помощника в других концах базы. Может, я его недооцени… Нет! Нет! Нет! Только не она! – Нет! Только не Долбалания! – застонал я, увидев, как из одной из сержантских комнат выходит до боли в висках знакомый мне человек. – Держи свой грязный язык за зубами, молодой человек! Что за непристойные прозвища? Ее знакомый хриплый голос взорвал в моей голове опухоль, и теперь та стекала гноем по мозгам. – Ну почему? Почему всегда везде должна быть какая-нибудь жопа? – стонал я. Долбалания все это время сидела за перегородкой и ждала наших верных клятв, чтобы проводить на новую ступень плана. Признаюсь, я по ней все же скучал. Она по-прежнему носила свои широкие хлопковые брюки и тунику, которые они шили себе сами в деревне. Она не желала расставаться со своей одеждой, которая явственно выделяла ее на фоне жителей Желявы, оставаясь верной деревне, поверхности, миру далекому отсюда. Ее седые волосы заплетены в длинную косу, а на сухом морщинистом лице отпечаталась усталость. Желява все же наложила на нее характерный для здешней обстановки угрюмый след. |