Онлайн книга «Сыщик Вийт и его невероятные расследования»
|
Все надсадно кашляли. В тамбуре вообще стало невозможно дышать. – Надо прыгать! – доносилось из дыма. – Сгорим! – Надо прыгать! – кричал другой голос. – Разобьёмся о трибуны! Сыщик ухватился за тормозной шнур и повис рядом с Мйончинским. – Прыгайте! – орал он. – Все! Я останусь! – Ну уж нет! – визжал граф. – Останусь я! Гудящее пламя выплеснулось из тамбура. – Что это за рычаг? – прокричал Фирс, указывая на чугунную палицу, торчавшую позади, у горящей стены. – Ручной тормоз тендера, – ответил помощник машиниста. – Но он блокирует только одну колёсную пару! Фирс сграбастал груду ветоши с пола, завернулся в неё, пополз в самый огонь. Отыскал рычаг. Что есть мочи потянул за него. Локомотив опять дёрнуло. Из-под колёс посыпались снопы искр. Всех с новой силой бросило вперёд. Груда брикетов обогащённого угля, заготовленная в тамбуре для топки и уже охваченная огнём, полетела сияющим дождём в будку. Тряпки вокруг головы Фирса занялись, и истопник нехотя отпустил тормоз. Лавируя среди катающихся по полу пылающих брикетов угля, он отступил к остальным. Поезд дрожал, скользя на заблокированных колёсах, издавая немыслимый визг, всё более замедляясь, но никак не желая полностью остановиться. Конец железнодорожного полотна приближался. Зрители первых рядов в панике сыпанули в разные стороны. – Да прыгайте же! – истерично вопил Мйончинский. И тут, издав особенно пронзительный скрежет, пылающий состав наконец встал. Лишь в шаге от заграждения, отделявшего обрыв колеи от трибун. Всех вновь бросило. На этот раз – назад, в пламя.  Ревущий огонь охватил и локомотив, и тендер, и прицепной вагон с углём. Гигантский столб чёрного дыма бил в небо. Один за другим из паровоза выпадали люди – студент Мйончинский, кочегар, помощник машиниста, Вийт, Фирс. Они скатывались по насыпи, с трудом поднимались на ноги и глядели на сияющий сноп огня, в центре которого угадывалась чёрная чугунная туша локомотива. Трибуны вопили от восторга.  Фабрикант Таде, конечно, нашёл для героев приличную одежду, и теперь Вийт вновь блистал в судейской ложе, погружённый в восторженные перешёптывания и откровенные возгласы восхищения. Он нашёл оставшуюся на одном из столов с закусками драгоценную альбоку и теперь прижимал её к груди безмерно счастливый от обретённой пропажи. После пережитого Вийта мучила жажда, и он подхватил с подноса бокал с родниковой водой. – А ведь в фужере Сташко не было льда, – проговорил Фирс, задумчиво глядя на сверкающую, искрящуюся в солнечных лучах прозрачную жидкость. – Да? – повернулся к нему сыскной надзиратель. Рядом с Вийтом вдруг возник какой-то человечек. Своей серой неприметностью он сильно выделялся на фоне разряженной публики. – Агент Остапенко, номер удостоверения сто четырнадцать, – еле слышно прошелестел мужчина. Глядел он куда-то в сторону. – Мы прибыли на дом к половому Агафоне Кутя и застали там личную охрану Таде. Они как раз допрашивали слугу. Мы Агафошку у них отобрали. Половой признался, что укладывал вещи, чтобы бежать. Вызвал извозчика. Под половицей обнаружены луддитские значки, такие же, как тот, что был найден здесь. – Сейчас буду, сам с ним побеседую! – ответил Вийт, тоже глядя совсем в ином направлении. К Рониславу Вакуловичу направлялась графиня-мать, и сыщик весь подобрался. Шпион незаметно растворился в толпе. Старуха остановилась в нескольких шагах от Вийта, смерила его с ног до головы своим бесцветным взглядом и произнесла: – Вы до сих пор полицейский? Но ведь прошёл уже месяц! – Должен признать, так и есть! – развёл руками сыщик. – Что ж, – пожала плечами графиня-мать, – бывает… – она пристально посмотрела на Вийта. – А вы знаете, что вы герой?  Анфир Житеславович вызвал победителя Гонок в центр залы. Мйончинский поправил подпалённые отроческие усики и гордо прошествовал к Кубку. – Невиданная скорость и небывалая зрелищность! – вскричал Таде. Глаза его сверкали. – Мужество, изобретательность и инженерный гений! Поздравляю с победой Адама-Каетана Петровича Мйончинского, студента! Публика взорвалась аплодисментами. Бригада дагеротипистов принялась готовить снимок замершего рядом с трофеем героя. – Не стоит ли отменить результаты Гонок, ведь экипажи были отравлены? – спросил выбившийся вперёд хроникёр, знаменитый Квитославный. – К тому же к финишу пришёл не паровоз, а его обгоревший остов! На трассе произошёл взрыв постороннего паромобиля! Да и к бригаде победителя уже после старта добавилось двое человек! Таде наслаждался каждым словом в вопросе газетчика. Он явно воспринимал перечисление всех этих происшествий как комплимент. – Какое зрелище, не правда ли! Какая интрига! – вскричал фабрикант, едва не подпрыгивая от возбуждения. – Но нужно ведь отменить… – Что касается условий соревнований, – перебил хроникёра Таде, – то они не делают скидку ни на какие обстоятельства. Впрочем, я с удовольствием приглашаю господина Сташко и синьора Корстини принять участие в Гонках в следующем году! Вне предварительных заездов! За год мы проложим ещё две колеи, и будет пять соревновантов! Гости разразились одобрительными криками. – Надеюсь, – добавил Анфир Житеславович с хитринкой в глазах, – в будущем году никто не добавит снотворное в традиционный напиток Гонок! Все рассмеялись. Сташко развёл руками. Корстини с обольстительным изяществом многоопытного ферлакура поклонился. И тут в толпе произошло какое-то движение. Публика притихла. В воцарившейся тишине отчётливо раздались уверенные шаги. Все взгляды обратились назад, люди стали расступаться, и в образовавшемся проходе показался стремительно шагающий к центру залы Вийт. – Снотворное в кубиках льда всыпал в главный приз Гонок Сташко! – воскликнул сыщик на ходу. – Но позвольте!.. – растерянно поднял голову Апрон Несторович. – Не возражайте, – перебил его Ронислав Вакулович. – Это сделали именно вы! А как быть, если вы достигли отличной манёвренности, но не скорости! Пятьдесят тысяч и сей драгоценный Кубок стоят того, чтобы повозиться со снотворным! |