Книга Симулякры, страница 53 – Филип Киндред Дик

– Я с этим не согласна, – возразила Бет Конгросян. – И исследования, проведенные с использованием аппаратов фон Лессингера, только подтверждают мои предположения. Согласно вашей гипотезе, все они что-то вроде зигзага эволюции. Но я уверена в том, что это полноценные расы… Я думаю, они развивались, каждая своим путем, от некоего первоначального примата, от проконсула. И в конце концов сошлись вместе, когда человеку разумному стало тесно и он мигрировал в их места обитания.

– Можно еще чашечку кофе? – попросила Молли. – Мне так холодно. – Она уже не могла сдержать дрожь. – Эта сырость просто невыносима.

– Давайте вернемся в дом, – предложила Бет Конгросян. – Да, вам трудно привыкнуть к здешней погоде. Я это прекрасно понимаю. Я не забыла, каково было нам самим, когда мы сюда перебрались.

– Плот родился не здесь? – спросил Нат.

– Нет. Из-за него мы и вынуждены были сюда переехать.

– Разве правительство не взяло бы его под опеку? Оно же открыло специальные школы для жертв радиации.

Нат решил не употреблять точный термин, который звучал как «радиационные мутанты».

– Мы решили, что здесь он будет более счастлив, – сказала Бет Конгросян. – Большинство их – горбатиков, как они сами себя называют, – живет здесь. Они собрались здесь за последние два десятилетия практически со всех частей света.

Бет Конгросян распахнула дверь, и все четверо окунулись в сухое тепло старинного дома.

– Он в самом деле прелестный малыш, – заметила Молли. – Такой милый, такой восприимчивый, несмотря на… – Она запнулась.

– Несмотря на челюсть и неуклюжую походку, – закончила миссис Конгросян, – которые еще полностью не сформировались. Это начинается в тринадцать лет.

Она пошла на кухню и поставила воду для кофе.

«Странно, – подумал Нат Флайджер, – что же это мы собираемся привезти из этой поездки? Совсем не то, что мы с Лео намечали. И весь вопрос: хорошо ли это будет раскупаться?»

Милый голосок Аманды Коннерс, неожиданно раздавшийся в интеркоме, привел доктора Эгона Сьюпеба в состояние растерянности. Он в это время как раз изучал расписание приема пациентов на завтра.

– Вас кое-кто хочет видеть, доктор. Мистер Уайлдер Пэмброук.

Уайлдер Пэмброук! Доктор Сьюпеб тут же напряженно выпрямился, не поднимаясь со стула, и непроизвольно отложил в сторону журнал регистрации. Что нужно в такое позднее время этому высокопоставленному полицейскому? Доктор инстинктивно насторожился и произнес в интерком:

– Одну минутку, пожалуйста.

«Неужели он заявился сюда, чтобы наконец закрыть мой кабинет? – подумал Эгон Сьюпеб. – Тогда я, должно быть, уже принял, сам не догадываясь, того, особого пациента. Того пациента, ради обслуживания которого я существую. Вернее, для необслуживания. Человека, с которым я должен потерпеть неудачу…»

От таких мыслей пот выступил у доктора на лбу.

«Значит, заканчивается моя карьера, – подумал он. – И меня ждет судьба всех остальных психоаналитиков СШЕА. И что мне делать дальше?»

Некоторые из его коллег сбежали в коммунистические страны, но в материальном смысле, конечно, они там ничего не нашли. Некоторые эмигрировали на Луну и на Марс. А немногие – хотя таких «немногих» на самом деле оказалось удивительно много – попросились на работу в «АГ Хеми», организацию, которая в первую очередь была виновата во всех их бедах.

«Я слишком молод, чтобы уходить на пенсию, и слишком стар, чтобы учиться новой профессии, – с горечью подумал Сьюпеб. – Так что фактически мне ничего не остается. Я не могу продолжать свою деятельность, но не в состоянии и прекратить ее. Вот где настоящее раздвоение, то состояние, которое так свойственно большинству моих пациентов».

Теперь он ощущал куда более сильное сострадание к ним и понимал, какой сложной становилась их жизнь.

– Попросите комиссара Пэмброука, – сказал он Аманде.

В кабинет медленно вошел высокопоставленный энпэшник с тяжелым взглядом и сел напротив доктора Сьюпеба.

– Эта прекрасная девушка, что сидит у вас в приемной… – Пэмброук облизал губы. – Мне бы хотелось знать, что с нею будет. Возможно, мы…

– Что вам нужно? – спросил Сьюпеб.

– Ответ. На вопрос.

Пэмброук откинулся на спинку стула, достал золотой портсигар – антикварную вещицу прошлого столетия, – щелкнул зажигалкой, тоже антикварной. Затянувшись, уселся поудобнее, закинул ногу на ногу. И продолжил:

– Ваш пациент, Ричард Конгросян, обнаружил, что способен дать сдачи.

– Кому?

– Своим угнетателям. Нам, разумеется. И любому другому, кто появится в той же роли. Вот это мне и хотелось бы выяснить. Я хочу работать с Ричардом Конгросяном, но должен защитить себя от него. Честно говоря, я его боюсь, причем боюсь больше, чем кого бы то ни было на свете. И я знаю почему – я воспользовался аппаратом фон Лессингера и прекрасно себе представляю, о чем говорю. Что является ключом к его мозгу? Какие мне принять меры, чтобы Конгросян был… – Пэмброук, жестикулируя, нашел нужное слово, – надежнее, более предсказуемым? Вы понимаете. Мне, естественно, совсем не хочется, чтобы в одно прекрасное утро, когда мы слегка повздорим, он схватил меня и загнал на шесть футов под землю.

Лицо его было бледным, сидел он теперь напрягшись всем телом.

– Теперь я знаю, кто тот пациент, которого я дожидаюсь, – сказал после паузы доктор Сьюпеб. – Вы лгали о неудаче, которая должна меня постигнуть. Фактически я вам жизненно необходим. А пациент душевно здоров.

Пэмброук пристально на него поглядел, но ничего не сказал.

– Пациент этот – вы сами.

Через некоторое время Пэмброук кивнул.

– Это совсем не дело государственной важности, – сказал Сьюпеб. – Все было организовано по вашей собственной инициативе. И не имеет отношения к Николь.

«По крайней мере, впрямую», – подумал он.

– Будьте поосторожнее. – Пэмброук достал свой служебный пистолет и небрежно положил его себе на колени, однако рука его оставалась рядом с оружием.

– Я не могу объяснить вам, как управлять Конгросяном. Я и сам не могу его контролировать, вы могли в этом убедиться.

– Но вы должны знать, как это сделать, – сказал Пэмброук, – именно вы должны знать, смогу ли я работать с ним. Ведь вы знаете о нем столько, сколько не знает никто другой.

Он смотрел на Сьюпеба в упор, взгляд его немигающих глаз был ясен, и в них жило ожидание.

– Вам стоило бы рассказать мне, какую работу вы ему хотите предложить.

Пэмброук поднял пистолет и направил его ствол прямо на доктора:

– Скажите мне, какие чувства он питает к Николь?

– Она ему представляется чем-то вроде фигуры Великой Матери. Как и всем нам.