Онлайн книга «Королевство Теней»
|
– Тебе действительно нельзя играть. – Как? – спросил он и рассердился. – Сам-то утверждал обратное. – Помнишь, я предугадал папину смерть? Как мы приехали, я погадал. – Что, что ты увидел? – спросил Марк в нетерпении. – Теней и тебя за пианино. Не играй, ничем хорошим это не закончится! – потребовал я настойчиво. – Я не шучу. Марк совершенно точно заслуживал знать правду, но я не считал правильным в и так непростой ситуации его ужасно расстраивать и потому не стал расписывать в красках картину, собранную в чёрной комнатушке. Ему было достаточно выполнить мою просьбу, навсегда позабыть о музыке, пускай и волшебной. Марк энергично возразил, хотя я предугадывал и такой поворот событий. Он всё же никогда не повышал голос, действовал мягко, без лишних эмоций. – Это твои Тени. У меня их нет, Паша, не ставь меня рядом с собой! – Ты ошибаешься, – проронил я горько. – Они есть. Хочешь, я позову наших Теней? – Нет, нет, нет! Я с небывалым спокойствием принял вспышку его раздражения. Не скрывая разочарования, Марк ходил по гостиной и невнятно ругался, причитал, шумел, быстро топая, и кричал в неловком бессилии на любимое пианино; оно не понимало, отчего всегда спокойный хозяин выговаривал плохие слова, и предчувствовало беду, пока не ясно какую. Марк более не горячился. Он присел на диван, вымолвил еле слышно: – Я дописал мелодию. Неблагодарный! – Ту, что играл осенью? – Ага. Посчитал, что раз она тебя тронула, то я на правильном пути. Хотел произвести впечатление, удивить. Пирог состряпал… А! Марк подбежал стремительно к духовке, раскрыл и поставил на столешницу золотисто-коричневый пирог в форме морского конька. – Кажется, полный порядок. Мы бы поели его, а потом я хотел сыграть. Я так мечтал, так мечтал об этом! Не рушь мои мечты, не сейчас! Он выключил духовку. Я попробовал рассеять владевшее им уныние, разрезал пирог и разлил по чашкам заваренный кофе. – Только пирог и никакой музыки. – Паша! – взмолился он отчаянно и скривил губы. – Мелодия короткая. Всего каких-то три минуты, и я больше не притронусь к клавишам, если ты просишь. Позволь сыграть один раз. Всего один разок! – Ни за что! У тебя, что ли, головы на плечах нет? – Голова говорит одно, а сердце другое. У тебя не было никогда выбора между разумом и чувствами? – Я лучше выберу разум. Как мне не быть разумным, когда я человек? Тем более, я верю в предсказания, карты и мистику. Мистика, как выяснилось, случается, от неё никуда не скрыться. С ней надо быть начеку, по-другому никак. Иначе пропадёшь. – Но ты выбрал чувства, – обнаружил Марк с лукавой усмешкой. – Папу же не отпустил. Вдобавок к этому у тебя есть рисование. Ты художник, творец. Мы с тобой маленькие ещё, но творцы! Неужто откажешься от дела, которым горишь? – Выставки и конкурсы я не люблю, – возразил я обиженно и отставил тарелку с пирогом. – Ты мало обо мне знаешь. Я предупредил тебя о Тенях, только и всего. – Не только. – Переубеди, а то полез в какие-то дебри. Творцы, разум и чувства, прочее. Прямо как поучительная беседа, от которой нет пользы. – Вовсе и не дебри. Ты мало был на выставках, но там тебя, безусловно, уважали и твои картины нравились. Это ли не означает, что ты выбираешь чувства? Как без чувств писать картины? И ехал ты на могилу к папе, потому что внутри тебя мечутся Тени. Человек не может существовать с одним разумом. А ты и не принимаешь злые стороны, не отпускаешь отжившее. Да возьми же себя в руки! Прими, наконец, прошлое, да не беси меня зря! Хочешь сказать, ты умрёшь? Я не собираюсь умирать вместе с тобой, Паша! И тебе не дам, потому что, какими мы ни были людьми, мы обязаны жить счастливой и длинной жизнью. Кто останется писать музыку, картины, помогать тем, кто в нас нуждается, восхвалять красоту и укреплять веру в высокие идеалы? Много нас таких, простых, но глубоких, невероятно много. Человек изначально был создан для того, чтобы изучать себя и свою глубину, падать, вставать и двигаться дальше. Марк с упоением говорил о силе и жизни. Своим восторженным монологом он окончательно вытеснил мою холодность, и я неожиданно вернулся в прежнее детское состояние, когда мне доставляло удовольствие рисовать акварельными красками. Я отчётливо услышал зов внутреннего ребёнка, мы обнялись и замечательно поладили, как старые друзья, давно не видевшиеся друг с другом. Между нами возникло понимание. – Наверное. Так ты всё же сядешь за пианино? – Сяду и сыграю. Я попробовал немного остывший сладкий пирог. Он пришёлся мне по вкусу. – Можешь, будешь кулинаром? – спросил я с жалостливым выражением лица. – Например, поваром-кондитером. – Нет. Готовка – моё хобби. Оно не очень серьёзное. Садись на диван и наслаждайся сюрпризом. – Никакой это не сюрприз. Скорее, пытка. Ты даже не поешь пирог? – Аппетит пропал. – Нельзя на голодный желудок, хм, музицировать. – А вот и льзя. Мы расселись, каждый на своём месте. Марк занялся игрой, и мне тотчас сделалось плохо. Сердце замерло в груди. Я упал на подушки и будто бы потерял слух. Появившиеся из ниоткуда Тени обрели реальные формы, схватили меня и, скрутив, понесли из гостиной на задний двор, где шаталась от ветра маленькая уродливая ель. Я кричал, яростно пинался, но они продолжали перешёптываться нестройным хором и смеяться над моей болью. Марк гнался за нами и приказывал мучителям меня отпустить. Действовали они властно, решительно, толкали и сбивали его с ног, пока я не остался лежать в тишине на синем льду, полностью обездвиженный. Марк успел стиснуть мою хилую руку, и мы молниеносно переместились на чахлый покатый холм с бесцветной зеленью и узловатыми кустарниками. Меня забрали далее. Королевство Теней отворило высокие ворота. На извилистом пути, вне всякого сомнения, ведущему к Матери, неоднократно попадались иные, раньше не видимые худые Тени, брошенные кем-то жестоким на произвол судьбы. Они существовали в квадратных домах, выложенных из массивных каменных плит, потрескавшихся местами, с высеченными словами на сложном непонятном языке и, как я успел заметить, грязли в убогом, скудном быту, который, однако, состоял в опрятном беспорядке. Каждая из неразговорчивых Теней владела бедным хозяйством, огороженным забором из низких, болотисто-серых колючек, и глиняной посудой, раскиданной на полу, на котором оседал слой застарелой грязи. Места для сна у неё не было вовсе. Внутри жилища находилась одна-единственная комната с прорубленным окном в потолке, откуда брызгал грязно-коричневый свет. Пищали теневые крысы. Тощие, подвижные, они грызли беспощадно хозяев, когда не находили съестного, а те в свою очередь отмахивались в ленивом равнодушии и шипели тихо, чтобы не разбудить детей. |