Онлайн книга «Кольцо Соломона»
Мы с Факварлом стояли неподвижно, вспоминая слова Гезери: «Уж если кто туда попадет, обратно выберется нескоро!» Из глубины подземелья донесся голос, голос из песка и пыли: — Рабы, внемлите мне! Двое бесов заковыляли вперед так неохотно, что можно было подумать, будто нам в набедренные повязки напихали острых камней. [62] В центре подземелья, между четырех колонн, на полу было сделано круглое возвышение. Край его был выложен бело-розовым камнем, на котором египетскими иероглифами были написаны пять главных слов Подчинения. В кругу был выложен пентакль из черного обсидиана. Неподалеку, в другом кругу, поменьше, имелась конторка, сделанная из слоновой кости, и за нею, сгорбившись, точно пирующий стервятник, стоял наш хозяин. Он ждал, пока мы приблизимся. На границе круглого возвышения пылали черным пламенем пять свечей. Их злобный свет отражался в глазах Хабы. У него под ногами растеклась бесформенная черная тень. Мы с Факварлом остановились и с вызовом вскинули головы. Наш хозяин нарушил молчание. — Факварл Микенский? Бартимеус Урукский? Мы кивнули. — Я собираюсь отпустить вас на волю. Бесы заморгали и уставились на волшебника. Его длинные серые пальцы поглаживали конторку; кривые ногти постукивали по слоновой кости. — Не то чтобы мне этого хотелось: вы не более чем гнусные рабы. То, что вы сделали сегодня, вы сделали исключительно по моему велению, и никаких поблажек за это вы не заслуживаете. Однако путница, которую вы сегодня спасли, — дева, которая не подозревает о вашей гнусной натуре, поскольку сама чиста и невинна, — блестящие глаза окинули нас взглядом; за столбами завздыхали и забормотали узники в клетках, — так вот, эта неразумная дева уговорила меня освободить вас от службы. Она была весьма настойчива. — Хаба плотно стиснул губы. — В конце концов я согласился выполнить ее просьбу, и, поскольку она моя гостья и я поклялся в этом перед самим великим Ра, обет этот священен. Соответственно, хотя сам я нахожу это неразумным, свою заслуженную награду вы все же получите. Последовала пауза, во время которой мы с Факварлом успели прикинуть все, что вытекало из сказанного, разобрались в тонкостях и нюансах и продолжали смотреть на волшебника с опасливым недоверием. [63] Хаба издал горлом глухой и сухой звук. — Ну, что же вы так нерешительны, рабы? Джинн Факварл оставит службу у меня первым. Встань в круг, будь любезен. И он приглашающе махнул рукой. Бесы еще раз окинули круг взглядом и не обнаружили никаких ловушек ни на одном из планов. — Вроде как все честно… — пробормотал я. Факварл пожал плечами: — Сейчас увидим. Ну что, Бартимеус, так или иначе, а пора прощаться. Может, еще тысячу лет не увидимся. — Лучше две, — сказал я. — Но сначала, пока ты не ушел, признай одно: я ведь был прав? — Насчет девчонки-то? — Факварл надул щеки. — Ну… может, и да. Но я своего мнения не изменю. Люди — это еда, а ты всего лишь мягкотелый слабак. Я ухмыльнулся: — Ты просто завидуешь. Ведь это благодаря моему уму и проницательности мы получили свободу. Я с первого взгляда понял, что Кирина… — Ах, Кирина? Ты, значит, успел познакомиться с ней достаточно близко, чтобы называть ее по имени? — Факварл покачал своей круглой башкой. — Нет, Бартимеус, ты меня точно в гроб вгонишь! А ведь некогда ты нес гибель и горе царям и простолюдинам без разбору! Ты был грозным джинном, героем легенд. А нынче только на то и годишься, чтобы болтать с девчонками. Позорище, право слово! И не трудись отрицать. Ты же знаешь, что это правда! С этими словами он вспрыгнул на возвышение. Черные огоньки свечей дрогнули и заметались. — Что ж, — сказал он волшебнику, — я готов! До свидания, Бартимеус. Подумай над тем, что я сказал! На том мы и расстались. Не успел Факварл очутиться в центре пентакля, как волшебник прокашлялся и принялся читать заклинание Отсылания. Это был египетский вариант лаконичного шумерского оригинала, на мой вкус несколько длинноватый и чересчур цветистый, но, сколько я ни вслушивался, все вроде бы было как следует. Ну и Факварл тоже вел себя как подобает. Как только заклинание было дочитано и узы распались, стоявший в кругу бес радостно завопил, подскочил и исчез из этого мира. [64] Слабое эхо, стон, донесшийся из сущностных клеток, и тишина. Факварл исчез. Факварл был свободен. Я не стал больше ни о чем раздумывать. Бес одним мощным прыжком очутился в кругу. Замешкавшись лишь затем, чтобы сделать оскорбительный жест в сторону Гезери, который злобно пялился на меня из теней, я встряхнулся, гордо вскинул хохол на лбу и обернулся к волшебнику. — Ну вот, — объявил я, — я готов! Хаба просматривал папирус, лежавший у него на конторке. Он, похоже, отвлекся. — Ах да, Бартимеус… сейчас, сейчас. Я принял еще более небрежную позу, широко расставив кривые ноги, уперев в бока когтистые лапы, запрокинув башку и выпятив вперед все свои подбородки. И принялся ждать. — Я в любой момент, как только, так сразу! — сообщил я. Волшебник даже головы не поднял. — Да-да… Я снова переменил позу, решительно сложив руки на груди. Хотел было расставить ноги еще шире, но потом передумал. — Я все еще тут! — напомнил я. Хаба вскинул голову; глаза у него сверкнули в зеленовато-голубом сумраке, точно у гигантского паука. — Да, это верно, — сухо и удовлетворенно сказал он. — Ты все еще тут. Все должно пройти успешно… Я вежливо кашлянул. |