Онлайн книга «Моя любимая кукла»
|
Ее белое, как блюдце, лицо казалось нарисованным. Огромные фиолетовые глаза с широкими зрачками таращились на Эмиля. Он впервые видел такие глаза, а волосы ведьмы, собранные на затылке, были чернее-черного! Верхние веки, намазанные густой пудрой небесного цвета, напоминали жирные мазки гуаши. Пудра сливалась с кожей, у скул она засыхала, покрывалась мелкими трещинками и осыпалась, как сухая гуашь, поэтому и имя у хозяйки было соответствующее. Над глазами дугой, как у матрешки, проходили черные лунообразные брови. Ярко-розовые губы неестественно блестели. И лишь прямой красивый нос был единственной живой чертой ее лица. Все ее крупное тело облепили неподвижные толстые бугры. Казалось, ведьма носила уродливый костюм, чтобы пугать детишек! И только голова жила сама по себе, остальное будто умерло! Гуашевая Дама существовала в мертвом теле – поверить невозможно, но так и было! Эмиль уже успел наслушаться историй о детях, которым не посчастливилось побывать в руках жестокой хозяйки. Ходили слухи, что хозяйка держала заброшенную комнату для плохих ребятишек, чтобы вырастить из них гуашевое потомство. Те, кому посчастливилось вырваться, рассказывали, как ведьма топила их в гуаши. Мальчик, не дослушав нравоучения ведьмы, убежал со страху к себе в комнату, где дули теплые ветра. Очень не хотелось ему становиться обездвиженной фигуркой – отпрыском Гуашевой Дамы. В комнате Эмиль увидел еще одного обитателя большого дома – Серебряного Стражника. Он стоял, облокотившись о подоконник. Большие дети его боялись, как и Гуашевую Даму, считалось, что он нес смерть. Эмиль видел лишь его голую загорелую спину и пышные жёсткие волосы цвета седых одуванчиков, что колыхались вместе с облаками. Услышав шум, Серебряный Стражник обернулся. Он отошёл от окна и сел на кровать. – Вы хотели улететь на небо? – спросил Эмиль. – Я-то?! – засмеялся Стражник. Мальчик, разглядывая соседа, не верил в его земное происхождение. Его голубые глаза на очень смуглом лице сияли драгоценными камнями, а кустистые серебристые брови, наверное, слепили из звездной пыли. – Нет, мой друг, я разглядывал своего родителя. – Родителя?! Он здесь? – Да живёт в соседнем дворе. – Кто же он?! И почему вы не с ним? – Потому что я уже вырос и могу быть самостоятельным. – Тогда зачем вы здесь? – Тут хорошо кормят! – Сосед погладил живот и подмигнул Эмилю. – Да, а еще компот вкусный! – согласился Эмиль и впервые улыбнулся. – Не, – Поморщился Серебряный Стражник, – компот для детишек! – Вы разве не ребёнок во взрослом теле, как и все мы? – Нет. Видишь, за окном слева высокое-высокое дерево? Эмиль кивнул. – Это дерево – мой родитель, – продолжил Стражник. – Его называют деревом-смертью. – И вас здесь считают несущим смерть! Потому что вас породило такое дерево? Почему оно так называется? – Раз в году оно покрывается серебристым пухом, напоминающим паутину. Потом дерево стряхивает ее, а она разлетается пушинками, которые ложатся вокруг, образуя кладбище мёртвых детей дерева. А дерево-смерть вновь становится молодым и зелёным и растит новое потомство, чтобы в конце убить его. – Так вы тот самый пух?! – Догадался Эмиль. – Да, но лишь тысячная его часть. Ветер занёс меня прямо к этому окну, а облака быстро подхватили. Я спасся и живу тут уже много-много лет. – А что же случилось с вашими братьями? – Не знаю! Ветер разнес их по всему миру, и они путешествуют. М-да. – Печально вздохнул Серебряный Стражник. – Мое путешествие длилось недолго, но я рад наблюдать за большими детьми. – Так вы не такой, как я? – Нет. – Значит, вы могли бы стать главным в этом доме! Но почему вы ни с кем не разговариваете, а только смотрите? Вам с большими детьми скучно? – Да, но ты другой. – Отчего же? Я, как и все здесь, очень мал внутри. – Не совсем. – То есть? – Ты мечтаешь вырасти. Эмиль улыбнулся. Серебряный Стражник нравился ему все больше и больше. С ним-то он и будет дружить! Авось, быстрее повзрослеет! – Почему же вы не разговариваете с Гуашевой Дамой? – Удивился Эмиль. – Хотя, она же ведьма! Я бы с такой тоже не общался, будь хоть десять раз взрослым! – Ха-ха-ха! – Рассмеялся товарищ. – Какая она ведьма?! Обычная тетка! Я ее не первый год знаю – ничего в ней не изменилось! Только в размерах слегка увеличилась! Эмиль расхохотался. Еще от нового товарища он узнал, что существовало и самое страшное место в доме – подвал. В него ссылала Гуашевая Дама провинившихся ребятишек. Дети не знали, какие наказания их ждали: по возвращении несчастные были так напуганы, что старались поменьше болтать и не рассказывали, каким пыткам подвергались в подвале. Вскоре вернувшиеся из подвала исчезали. Гуашевая Дама, гордясь, говорила, что малыш повзрослел и ушел в большой мир. Что же такое происходило в подвале, если узник взрослел за один день?! Никого из больших детей такое "взросление" не радовало. Все старались угождать ведьме, но она все равно находила к чему придраться… … Ночью Эмиль долго ворочался в постели, вспоминая фиолетовые с огромными зрачками глаза ведьмы. – Что, малец, не спится на новом месте? Хочешь, страшную сказку расскажу? – спросил Серебряный Стражник. – Хочу! Сон все равно не идёт! – Ну, слушай! – Новый друг улегся на спину и, глядя в потолок, начал историю: – Давным-давно, дом этот принадлежал суровому господину. Была у него дочь. Колотил он ее постоянно! Поговаривают, что она до сих пор здесь! – Она одна из нас?! – Встрепенулся Эмиль. – Да, я уверен, – шутливо подмигнул рассказчик. – Точнее, из вас, я ведь взрослый внутри. – Улыбнулся Стражник. – Эх, как сейчас помню, бежит несчастная девчонка: босая, с чёрными пятками и такого же цвета волосами… – Она, что волосы совсем не мыла?! – Перебил Эмиль. – Ха-ха! – Рассмеялся сказочник. – Нет, что ты! С чёрными волосами она родилась, а пятки почернели от грязи! Дикая девчонка была! Мать померла, отцу все равно, вот и ходила беспризорной – растрепанная, грязная, в мятых платьях да рваных колготках. Только два огромных фиолетовых глаза на красивеньком личике скрашивали ее одичалый вид. – Неужели отец совсем не любил ее? – Ну, отчего же, любил. По-своему. Помню, шатаясь, держа в одной руке пустую бутылку, а в другой кожаный ремень, выходил в гостиную в одном белье и орал: |