Онлайн книга «Императрица online»
Императрица подавила внутреннюю вспышку ярости – Романовы всегда превосходно владели собой – и спокойно спросила: – Мелисса Карловна, я вижу, дело не только во втором солнце. Что происходит? Вы всегда очень энергичны, но сегодня буквально олицетворяете собой стресс. Глава правительства посмотрела на Генри. Тот моментально всё понял и выключил камеру. Мелисса наклонилась к Екатерине и прошептала, выдыхая хвойную свежесть (судя по запаху – молодые еловые веточки, продававшиеся в пассаже Второва в вакуумной упаковке и заменявшие гражданам империи американский чуинг-гам): – Курить хочется до чёртиков. – Вы курите? – удивилась Екатерина. – Уже нет. Последние два дня. Пытаюсь бросить. Вы представьте, какой скандал будет, если до прессы дойдёт, что лидер самой экологичной партии в мире курит. – Конечно. Тяжело без сигарет? – Екатерина, преисполнившись сочувствием, простила Мелиссе её нападки. Трудно бороться с тем, что сильнее тебя. Премьер-министр отчаянно мечтала о табаке, императрица – о вольном ветре, бьющем в лицо беззаботному всаднику. – Видите, руки трясутся? – Мелисса вытянула ухоженные пальчики, которые и правда мелко дрожали. – Вообще себя не контролирую. После того, как взбудораженная, нервная глава правительства улетела на своём гироскутере объясняться с коллегами, а Столыпин выбежал в коридор поговорить по перстню-разумнику со своей мамочкой, Екатерина встала из-за стола и повернулась к мужу: – Генри? – Да, Кейт? – Он складывал камеру в сумку. – Знаешь, о чём я думаю? Генри выпрямился и подмигнул новобрачной. – Полагаю, о том же, о чём и я. – Он подошёл поближе и крепко обхватил её за талию. За последние дни молодой муж ясно дал ей понять: англичане только кажутся сдержанными; под внешней замороженностью кроется горячая лава страстей. Одним движением Генри усадил Екатерину на антикварный стол. Серые глаза оказались совсем близко. – Надеюсь, мы не оскорбим память твоих предков, решавших здесь проблемы мирового масштаба? – О! – покраснела Екатерина, обнимая супруга и пропуская между пальцами короткие, жёсткие рыжие пряди. – Дорогой, я же на работе. И Семён сейчас вернётся… Нет, вообще-то я думала не об этом, хотя теперь буду думать об этом постоянно, спасибо тебе большое, весь день под откос… Я думала о коммунальных квартирах. Генри, похоже, растерялся. По крайней мере, выпустил жену из объятий. – О каких ещё коммунальных квартирах? – Рыжие брови сошлись на переносице. – Которые в Швейцарии после революции появились, – пояснила Екатерина, возвращая на место лямку майки. – Нет, всё-таки как прав я был, как прав! Ведь дал себе зарок жениться только на простой девушке, из обычной семьи! – мрачно сказал Генри и уселся на стул у стены. – Не сдержал собственное слово – и вот она расплата. Живу с государственным лицом. Медовый месяц в библиотеке провожу. Купаюсь в море бумаг. – Да ладно тебе, Генри, – улыбнулась Екатерина. – Вот через месяц поедем в Англию на скачки, и наверстаем упущенное. Обещаю! Ещё будешь просить пощады у русской императрицы! А слово Романовых – прочнее карбона, как говорит папенька. – Хорошо, проверим, – согласился Генри, остывая. – Так что там с квартирами? – Да я просто подумала, что мы с Мелиссой – как две кухарки на одной политической кухне. Ссоримся, вместо того чтобы управлять государством. Не Зимний дворец, а какая-то швейцарская коммуналка. Глава 5. Навстречу любви, штрафам и «Буковому безумию»
– Перекусим, Николай Константиныч? Как вы насчёт «Помела»? – Алексей Попович, исполнявший в путешествии функции штурмана, бортмеханика, а также взбадривателя и оптимиста, тыкал пальцем в экран на приборной панели «Фодиатора». – «Помело»? Я предпочитаю более современные транспортные средства… Да куда ж ты лезешь, шестерёнка глупая?! Николай Константинович ловко увернулся от столкновения с почтовым квадракоптером. Тёмно-зелёный дрон с золотыми винтами испуганно шарахнулся в другую сторону – бедняга не ожидал встретить препятствие на высоте, специально выделенной для курьерских служб. – Ой, – прокомментировал инцидент экс-император, – кажется, это я сам куда-то не туда влез. Алёша, ты чем там занимаешься? Трактиры ищешь? А за высотой не уследил! – Пардон, – извинился Алексей, – готов загладить свою вину в вышеназванном «Помеле», угостив вас любым блюдом по вашему выбору. – Даже «Буковым безумием»? – усмехнулся Николай Константинович. Как и любой другой житель империи, он отлично знал ассортимент сети трактиров «Омела», которую в народе называли «Помело». «Буковое безумие» – это был самый дорогостоящий пункт в меню. Состоял он из нескольких блюд, съедать которые следовало в строго определённом порядке, для «наилучшего услаждения вкусовых сосочков», как говорилось в рекламе. Алексей надул щёки и с шумом выпустил воздух. – Даже «Буковым безумием», – согласился он. – Тогда снижаемся, – скомандовал Николай Константинович, – рассчитывай траекторию. – Слушаюсь, мой капитан! – шутливо отдал честь Алексей. – У нас есть пара километров до ближайшего «Помела» – и «Букового безумия», я помню! Для вас, Николай Константиныч, всё что угодно. Если бы не вы – когда бы ещё я отправился в такую приятную поездочку! Поездочка и правда выдалась на редкость приятной. Пару дней назад они вырвались из пасмурной столицы и пока что бесцельно колесили по заснеженной России, не особо задумываясь над тем, куда ехать. Интуитивно почему-то двигались на юг. Восьмиполосные магистрали с отличным освещением, круговыми развязками и понятными указателями накрывали всю страну наподобие рыболовной сети. Кататься по таким предсказуемым, нетребовательным дорогам – всё равно что медитировать. Путешественники словно поставили свою жизнь на паузу. С первой минуты поездки Николай Константинович переменился необычайно. Он то и дело смотрелся в зеркало заднего вида «Фодиатора» и удивлялся. Где, где все эти морщины вокруг глаз? Куда, скажите на милость, подевались горькие складки на лбу? На протяжении не менее девяноста километров экс-государь пытался понять, что не так с его губами, и наконец понял: уголки перестали стремиться вниз. Он нарочно не опускал козырёк в машине – ему нравилось щуриться от лучей легкомысленного, почти уже весеннего солнца. А иногда Николай Константинович переводил ручку переключения передач «Фодиатора» на режим Fly 7 – и ненадолго взлетал над дорогой, просто для собственного удовольствия. Сорокавосьмилетний отставной император чувствовал себя молоденьким царевичем, отправившемся на поиски невесты. Он будто очнулся от тяжёлого сна, длившегося без малого четверть столетия. |