Книга Блюститель сказочного порядка, страница 8 – Марина Дарман

— Колобок сам на дорогу выскочил. А девочку я от медведей спасла. Они бы съели ее. Богатырей вовсе не встречала.

— Колобок границу не пересек. Он на это не способен. А ты помогла, и ход создала. Теперь вся сказочная нечисть в деревни попрет. Кто оборону держать будет? Половина мужиков сгинули. Остались одни калеки.

Я смотрела в тазоблюдце и не верила тому, что вижу.

Колобок бодро катился по той деревне, в которую я угодила через зеркало. За ним вприпрыжку мчались заяц, волк и лиса. На дорогу неспешно выбирался запоздавший медведь.

— А они сами не уйдут?

Ну а вдруг? Спросить-то стоит? Сказку закончат и вернутся.

— Они не просто не уйдут, они и другим ход откроют. С каждым сбежавшим, он все шире и шире. Теперь и остальные решатся. Даже если не собирались. Но раз уж приглашают…

— А с Машей, Машей-то что? — я изо всех сил старалась не зареветь. Обидно, только вошла, а уже дел наворотила. Им и без меня несладко, а тут меня Фома принес.

— С Машей-то как раз все хорошо, — отмахнулась Бежка. Я воспряла, а она удручающе продолжила. — Трех богатырей до икоты довела, одному глаз подбила, одному бороду проредила. Одного порядок наводить заставила. Одного готовить. Царевну прогнала. Та к медведям жить отправилась. Медведи, правда, радехоньки, хозяйке не нарадуются. Но сказки-то изменились. А у нас лес и без того постоянно исчезает. Куда уж больше-то?

Я вновь всмотрелась в таз. Красавица в жемчужном кокошнике, засучив рукава, крутилась возле печки. За столом сидели три дюжих парня и довольно на нее поглядывали. Сходство между ними легко прослеживалось, как и разница в возрасте. А может то борода одному солидности добавляла. Хотя нет, третий — определенно тоньше и моложе.

— А где медведи?

— Так вот же! — Бежка ткнула пальцем по изображению парней. — Сидят радуются. Им Машу-то в наказание приставили, как и шкуру медвежью дали. А тут подарок. Поверить счастью не могут?

— Разве же это медведи? Это оборотни! — обманули, вот честно говорю.

— Ой, я не знаю, про каких медведей ты читала, а наши всегда такими были! Кощей развлекается. Эти женихи к Василисе Прекрасной прут из всех щелей. Вот он неугодных и отваживает. Мог бы в камень превратить, но нет. Он же у нас с выдумкой.

— А Василиса сбежать не пытается?

— А чего ей бегать-то?

Божена Тихомировна так искренне изумилась, что я, осторожно подбирая слова, уточнила:

— Ну как же? Он же похитил ее… и пленил…

— Кощей? Василису? — развеселилась она. — Чего ее пленить-то? Это ж дочка его. Любимая! Красавица и умница. А сундуки Кощея сплошь богатствами набиты. Это все знают. Вот и сватаются.

Я честно пыталась уложить услышанное в голове. Не получилось. Да и как в этом разобраться, если мне в детстве читали совсем другие сказки. Как в этом вообще можно навести порядок, коли я их «правды» не знаю.

— Домой хочу, — честно призналась я. — Сложно тут у вас. Мне в этом ни в жизнь не разобраться. Тут кто-то умнее нужен.

— Ой ли?! — Бежка замаха руками и принялась убирать миски со стола. — Груня тоже сперва путалась. И дел наворотила не меньше. А потом обвыклась да порядок навела. И ты справишься.

Слова донеслись точно через вату. Собственная глупость и беспомощность угнетала без меры. А в таком состоянии достучаться до меня никому не удавалось.

— Домой хочу, — повторила я. — Зеркало покажи.

— Зачем? — страж прекратила участливо улыбаться и смерила холодным взглядом.

И с чего это я взяла, что она милая и дружелюбная. Сущая ведь Баба-яга!

— Назад пойду, — произнесла я медленно и четко, тщательно контролируя каждое слово. — Скажешь Фоме Лукичу, не справилась я. И извинишься за меня.

— Извинишься, — эхом повторила она и вгляделась в меня внимательнее. — А что он про зеркало-то сказал?

— Сказал, что вернуться смогу в любой миг. Ключ для этого дал.

— А-а-а, — сочувствующие нотки вновь вернулись в ее голос. И весь облик стал такой задушевный, задушевный. Ох не нравится мне это. — Так это раньше так можно было. Зеркала срабатывали точно без ошибок. Нынче зеркала у нас за вроде леса. То повезет, то сгинет полдеревни. Ему даже ко мне тебя отправлять не следовало. Да испугался, что заблудишься. Ты же у нас впервые. Вот и рискнул.

— А что могло случиться? — где-то в животе проснулся противный червячок, что грыз изнутри, даря беспокойство. Сколько я не пыталась раньше от него избавиться — ни разу не вышло. А недавняя «резиновая» труба, ведущая из зеркала, намекала, что страж не врет.

— В зеркале бы жить осталась. Стала бы жительницей Фантонии, а не Сказании. Зеркальной жительницей.

— Так я, вовсе не вернусь? — перспектива пугала до сухости во рту и тремора рук. Я люблю приключения, но не до такой же степени. Одно дело, гулять туда-сюда, другое — тут жить.

— Ну-ну-ну, не надо трагедии, — Бежка присела рядом на лавку и обняла меня за плечи. — Ты вот сама подумай, что бы ты на месте Фомы сделала? Наш мир гибнет и стремительно. Неужели ты не попыталась бы спасти. Отыграть назад?

Фома Лукич предстал в новом свете и не самом красивом. Резон в ее словах был, но меня велеречивые фразы давно не волновали. Своя рубашка определенно ближе к телу.

— Так как я могу вернуться назад?

— Как только Фантония и Сказания вновь приобретут стабильность, зеркала заработают, как и раньше. Груня-то частенько туда-сюда шастала. На выходные заглядывала. А возвращалась когда захочет. Это сейчас у нас дороги меняются, а вместе с ними и все остальное. А раньше спокойненько было.

Если честно я впервые поняла, что чувствует компьютер, столкнувшийся со слишком сложной и объемной для него задачей. Казалось, я слышу, как поскрипывает и потрескивает мозг, пытаясь найти мгновенный выход. Но главное, что он вообще есть.

— А как вернуть стабильность?

— Наконец-то правильный вопрос?! — Бежка подскочила с лавки. — Вечно Фома все самое сложное мне оставляет. И о главном умалчивает. Леший, что с него взять… — она озорно подмигнула, наклонилась ко мне и шепнула: — А знаешь что. Давай-ка этот разговор до завтра отложим. Отдохнешь, успокоишься, тогда и обсудим. Иначе, ты прямо на лавке заснешь. Один день нас уже не спасет. А тебе надо обвыкнуться и присмотреться. Чтобы большей беды не учинить.

Я вяло кивнула, признавая ее правоту. Потрясения вымотали куда сильнее дороги. Глаза закрывались совершенно самостоятельно. Несмотря на желание узнать все здесь и сейчас, сомневаюсь, что запомню хоть слово. А узнать предстоит многое…

* * *

Утро вечера мудренее не стало. То ли слишком плотный завтрак, то ли непривычно чистый воздух навевали сонливость и объяснения я слушала вполуха. Услышанное плавно перемешивалась со вчерашней информацией и превращалось в шум, монотонный и однообразный. Примерно так гудят высоковольтные провода. Вроде слышно и разобрать ничего невозможно.