Книга Элджернон, Чарли и я, страница 49 – Дэниел Киз

Мне стало гадко на душе. Эта глупая, бессмысленная улыбка; эти блестящие детские глаза, эта готовность угодить в сочетании с неуверенностью, как именно угодить. Над ним смеялись, потому что он – слабоумный.

И я тоже смеялся.

Вдруг меня охватил гнев на самого себя и на всех, кто потешался над парнишкой. Я вскочил и заорал:

– Заткнитесь! Оставьте его в покое! Он не виноват, что не понимает! Не виноват, что таким уродился! Ради Господа Бога… он же все-таки человек!

Наступила мертвая тишина. Я проклинал себя за то, что не сдержался и устроил сцену. Стараясь не глядеть на парнишку, я расплатился и вышел. К еде я не притронулся. Мне было стыдно за нас обоих.

Как странно, что люди – честные и добросердечные люди – никогда не выкажут превосходства над безруким, безногим или незрячим – но не считают зазорным оскорблять человека с низким интеллектом. Мысль, что совсем недавно я, подобно этому юноше, тоже был для всех клоуном, взбесила меня.

А ведь я почти забыл об этом.

Я задвинул подальше портрет прежнего Чарли Гордона, спрятал его от самого себя. Еще бы – ведь я теперь умный; незачем помнить. Но сегодня, глядя на этого обделенного, я впервые увидел, каким был. Таким же, как он!

Лишь недавно я понял, что надо мной потешались. А сегодня мне открылось, что, бездумно присоединившись к общему хору, я высмеивал себя самого. И это – самое мучительное.

Я часто перечитываю промежуточные отчеты и вижу все – безграмотность, детскую наивность, низкий уровень интеллекта, разум, словно приникший к замочной скважине, за которой еле брезжит свет, в то время как в самой комнате царит мрак. Теперь мне понятно: даже будучи тупым, я осознавал собственную неполноценность, обделенность чем-то, что есть у всех остальных. В своей умственной слепоте я полагал, что оно, это недостающее, связано с умением читать и писать. Я был уверен: если обрету эти навыки, автоматически получу и интеллект. Даже умственно отсталому хочется быть как все. Ребенок не умеет прокормиться самостоятельно, он может даже не знать, что съедобно, а что нет – но ему известно чувство голода.

Получается, таким был и я; неожиданная мысль. Даже обретя интеллект, я толком не понимал ситуации.

Сегодняшний опыт даром не пропадет. Четче увидев свое прошлое, я решил применять знания и умения в работе по увеличению человеческого интеллекта. И впрямь, кто лучше меня подходит для такого дела? Кому довелось пожить в обоих мирах? Умственно обделенные для меня словно братья и сестры. Значит, использую данное мне во благо этим людям.

Завтра же обговорю с доктором Штраусом формат моей работы. Возможно, я сумею помочь Штраусу в решении проблемы с широким применением технологии, впервые использованной на мне. У меня есть и собственные – надеюсь, дельные – соображения.

С этой технологией можно далеко пойти. Меня превратили в гения; а как насчет тысяч мне подобных? Удастся ли опыт с ними? Какие фантастические высóты сулит оперирование нормальных людей? А гениальных?

Предостоит столько открытий. Мне не терпится начать.

Промежуточный отчет 13

23 мая Это случилось сегодня. Элджернон меня укусил. Время от времени я захожу в лабораторию взглянуть на него; зашел и сегодня, достал Элджернона из клетки – а он цапнул меня за руку. Я посадил его обратно и стал наблюдать. Он, против обыкновенного, был возбужден и зол.

24 мая Берт – он ухаживает за лабораторными животными – сказал мне, что Элджернон меняется. Не хочет выполнять задания; отказывается бегать по лабиринту; общая мотивация снизилась. И он перестал есть. Все очень обеспокоены тем, что это может означать.

25 мая Элджернона теперь кормят, как обычное животное, потому что он отказывается соображать над открыванием замков. Меня с ним идентифицируют. В своем роде, мы с Элджерноном – первые. Все делают вид, что поведение Элджернона вовсе необязательно что-то значит в моем случае. Однако трудно утаить, что некоторые другие животные из этого эксперимента тоже странно себя ведут.

Доктор Штраус и доктор Немюр просили меня больше не ходить в лабораторию. Понимаю, что у них на уме, но для меня это неприемлемо. Я намерен реализовать планы относительно их исследования. При всем моем уважении к обоим этим замечательным ученым, я отлично вижу их «потолок». Если ответ существует, я сам его найду. Внезапно время приобрело для меня огромное значение.

29 мая Мне выделили собственную лабораторию и дали разрешение продолжать исследования. Я близок к разгадке. Работаю день и ночь. Распорядился, чтобы в лаборатории поставили раскладушку. Большую часть времени, отведенного на писанину, я посвящаю заметкам, которые хранятся в отдельной папке; но порой, по привычке, чувствую позыв доверить бумаге свои мысли и свой душевный настрой. Исчисление интеллекта, по-моему, очень увлекательное занятие. Вот подходящая сфера применения моих новых знаний. В известном смысле, эту проблему я решаю всю жизнь.

31 мая Доктор Штраус считает, я работаю слишком интенсивно. Доктор Немюр говорит, я пытаюсь за несколько недель прожить целую жизнь, посвященную исследованиям и размышлениям. Мною движет некое внутреннее чувство; оно же не дает остановиться. Я должен найти причины стремительной регрессии Элджернона. Я должен понять, случится ли это и со мной, и если случится, то когда конкретно.

4 июня

ПИСЬМО ДОКТОРУ ШТРАУСУ

(копия)

5 июня Нельзя опускаться до эмоций. Факты и результаты моих экспериментов яснее ясного, а сенсационность моего стремительного подъема не может завуалировать того обстоятельства, что утроение интеллекта посредством хирургического вмешательства, разработанного докторами Штраусом и Немюром, следует рассматривать как имеющее минимальную или нулевую применимость (по крайней мере, на сегодняшний день) для повышения человеческого интеллекта.