Онлайн книга «Хищная птица-любовь»
|
– Федя! Митрич! Опять пошел снег, ничего не ездит, я пешком! – Он был потрясен и глубоко несчастен. – Я думал, что не доберусь! – Садись, Савелий, я тебе сейчас водички! – Митрич побежал в свой аквариум. Савелий упал на стул и стал разматывать клетчатый шарф. – Не страшно, Савелий, я тоже едва добрался. Это зима, зимой иногда идет снег. Представляешь, что сейчас на Магистерском? – Что? – Оно исчезло! – Как это исчезло? – Савелий перестал разматывать шарф. – Куда? – Его засыпало снегом, теперь только по карте. – Разве у нас есть карта? Федор рассмеялся: – Нет, Савелий, карты у нас нет. Придется по компасу. – Я вижу, все уже в сборе! – раздался хриплый голос капитана Астахова. – Ну и погодка! Кха-кха, чертова простуда! – Коля! – обрадовался Савелий. – Мы думали, ты застрянешь! – Меня ребята подкинули, с сиреной. Ни хрена не ел с самого утра, пора завязывать, брат давно зовет. А тут еще подхватил простуду… мало мне своего горя! Кха-кха. Митрич, привет! Брат капитана был бизнесменом, он давно звал Колю бросить к чертовой матери оперативную работу и присоединиться. Соблазнял ништяками вроде нормированного рабочего дня и приличного заработка. Капитан обещался, но все никак… – Коля! – обрадовался Митрич. – Голодный? Я сейчас! Пиво или покрепче? – Я бы покрепче, Митрич. Зима в кои-то веки, а? Твои фирмовые и чего-нибудь горяченького! Блины есть? С мясом? Чего-то я расклеился… Голова раскалывается… А потом чайку с малиной. – Есть! Могу еще яичницу. Ага, а потом чай. Я мигом! Капитан Астахов потер руки, пригладил волосы и высморкался в салфетку: – Ну, погодка! – Такие снегопады были предыдущий раз сто лет назад, – сказал Савелий. – Я читал. – Ага, а теперь в последний. Сейчас оттуда вывалят все запасы, и амба. Дальше субтропики. – Коля, что случилось в кинотеатре? – полный нетерпения Федор решил, что приличия соблюдены и можно переходить к делу. – Что случилось в кинотеатре… – горько повторил капитан. – А что хорошего могло случиться в этом гадюшнике? – В каком кинотеатре? – спросил Савелий. – В «Мультиплексе», – объяснил Федор. – Мы были там с детьми, смотрели про собачку английской королевы. Коля, почему гадюшник? – Отвечаю. Статистика за год: четыре драки, постоянные кражи, систематическое распитие спиртных напитков во время сеанса. – Именно там или в других тоже? – В других тоже, – неохотно ответил капитан. – Теперь докатились до убийства. Я как чувствовал… Декабрь! – Как убийства? – ахнул Савелий. – В каком смысле? – В прямом, Савелий. Убита девушка, причем на дневном сеансе. Позавчера. В будний день. И никто ничего! Показывали про динозавров, все в очках, динозавры ревут, публика орет со страху, писается кипятком, жрет попкорн, пьет колу… Я бы их прикрыл к чертовой матери! Как будто без них мало психов. – Как он ее?.. – спросил Федор. – Задушил шнуром или веревкой. Орудия убийства нет, забрал. Носит с собой, сволочь, ждет удобного случая. Во время убийства разорвалась нитка розового жемчуга, разлетелось чуть не по всему залу. – Что за девушка, известно? – Известно. Там была ее сумочка с паспортом. Елена Николаевна Антошко, двадцати двух лет. – Он не взял сумочку? – удивился Савелий. – Почему? – Не знаю, Савелий. Какая разница? Может, потому что он убийца, а не грабитель. Почему он ее задушил, я тоже не знаю. Насмотрелся на динозавров, и потянуло. – А что говорит обслуга? Она была одна? – Обслуга! У них молодняк подрабатывает, все в наушниках, все в себе. Тот, что проверял билеты, вспомнил, что она вроде была одна. Вроде! А может, не одна, а может, он отстал. Высокая девушка с длинными темными волосами, в шубке… или в парке, одним словом, какой-то мех был… вроде. Тот, что продает попкорн ее вообще не заметил. Может, покупала, может, нет. Там всегда очередь, все торопятся и орут. Много подростков, у этих рот вообще не закрывается, и мельтешат. Тем более дневной сеанс. – То есть у вас ничего кроме имени? А вдруг паспорт чужой? Подбросили? Убийца подбросил, чтобы сбить со следа! А если узнать в адресном бюро? Капитан помотал головой, сморщился и потер затылок. – А прописка? – настаивал Савелий. – Если паспорт ее, то должен быть адрес… Вы уже там были? – Прописка в паспорте не местная, видимо, квартиру она снимала. Еще идеи? – А эти… молодняк, должны же они хоть что-то помнить? Есть специальные методики, помню, в одном романе… Воспоминания Савелия прервало появление Митрича, катящего дребезжащую тележку. – Митрич! – вскричал капитан, потирая руки. – Ох, и врубим сейчас! – Это лично от меня! – Митрич поставил на стол бутылку «Hennessy». – Лечитесь, ребята. Коля, что-нибудь уже известно? Кто она? Мамочка, как узнала, что ты придешь, весь телефон оборвала, хочет знать, поймали или нет. Они все на вас очень полагаются. – Кто? – спросил Савелий. – Мамочка и ее подружки. Ваши верные поклонницы. – Митрич, ты гигант! – похвалил капитан. – Отличный коньячок. Кое-что известно, а как же. Свидетелей нет. Работаем. А что говорит мамочка? – Что это крим дамур, преступление на любовной почве. Он ее ревновал, они поссорились, и он убил. Поэтому в кинотеатре, спонтанно, не мог сдержаться. Она была совсем молоденькая… Мамочка говорит, теперь в раю. – Как сказал один юморист, жаль, что в рай надо ехать на катафалке, – заметил капитан. – Крим дамур, говоришь? Интересная… – он запнулся. – …гипотеза, – подсказал Савелий. – Она самая. Если услышишь еще чего, Митрич, я готов заслушать. Или мамочка. Блины! Настоящие! И твои фирмовые… ммм! Ох, и наберусь сейчас… Все равно жизнь пропащая, один ты, Митрич, как маяк в ночи. Спасибо, что ты есть, Митрич! Чертов декабрь! – Да ладно вам, ребята, я от всего сердца, вы же знаете, – смутился тот. – Если надо чего, зовите. Капитан взял пузатую бутылку, заметив, что такое чудо приятно держать в руках и жалко потреблять, разлил, взглянул выжидающе: – За что пьем? – За снег! – За Магистерское! Они выпили. Капитан впился зубами в бутерброд, застонав от наслаждения. – Мне пельмени уже поперек горла, – произнес невнятно. – Ирка вчера варила борщ, сожгла кастрюлю, вони на весь дом… Вот так и случаются… крим дамур! |