Книга Полнолуние, страница 63 – Александр Горский

Работал Лев Давидович, то есть Руслан Евсеевич, как и мама Лунина, обычным учителем, во всяком случае, Илья был в этом совершенно уверен все те несколько месяцев, с октября по март, когда он, в придачу ко всем тяготам выпускного класса, был вынужден терпеть регулярные визиты в их квартиру престарелого донжуана. В самом конце марта, в один из дней весенних каникул, отделяющих третью четверть от последнего броска к экзаменам, который вскоре должны были совершить будущие выпускники, Руслан Евсеевич, в паузе между куском творожной запеканки и глотком чая с вишневым вареньем, небрежно полюбопытствовал:

— А скажите, Илюша, каковы ваши планы на ближайшую перспективу?

— В кино пойду, — не переставая жевать, прочавкал в ответ Лунин.

— Я все же имел в виду не столь близкую перспективу, — поморщился Руслан Евсеевич, очевидно совершенно удрученный недогадливостью сына дамы его сердца. — Вы уже решили, в какое учебное заведение поступать будете по окончании школы?

— Никак мы не определимся. — Ольга Васильевна пришла на помощь Илье, напряженно уставившемуся в тарелку. — За что ни возьмись, ни к чему душа у нас не лежит.

— Я так понимаю, к службе в рядах нашей доблестной армии душа этого юноши тоже не очень-то желает возлечь, — иронично усмехнулся Троцкий.

— Говорить о присутствующих в третьем лице невежливо. — Илья на мгновение оторвался от созерцания тарелки и бросил хмурый взгляд на сидящего напротив знатока юношеских душ.

— Лучше уж поговорить сейчас о присутствующем, чем потом Ольга Васильевна два года будет причитать об отсутствующем. — На этот раз усмешка на лице Руслана Евсеевича была более откровенной. — Я могу вам, юноша, оказать некоторую протекцию в решении вопроса с поступлением. Если, конечно, вы сами этого пожелаете.

Немного поколебавшись, Илья кивнул, уставившись собеседнику в складку над переносицей.

— Вот и замечательно. — Отхлебнув чая, Руслан Евсеевич переменил позу, сев к столу боком и закинув ногу на ногу. — Вы, должно быть, уже в курсе, что я занимаюсь педагогической деятельностью?

Илья вновь молча кивнул.

— Очень хорошо. — Сделав еще один глоток, Руслан Евсеевич вернул чашку на стол. — Дело в том, что я преподаю в одном из наших городских вузов, а именно в юридической академии. Если уж быть совсем точным, заведую кафедрой уголовного права.

Облизав пустую вилку, Илья положил ее на стол и уже более внимательно посмотрел на сидящего перед ним мужчину. Ай да Троцкий, он еще, оказывается, и профессор. Интересно, где они с матерью могли познакомиться? Он-то никогда и не спрашивал, считая само собой разумеющимся, что знакомство это могло состояться либо на одной из учительских конференций, либо на двухнедельных курсах повышения квалификации, которые мать посещала в прошлом году.

— Так что, Илья Олегович, — хитрый прищур сделал лицо профессора совершенно неотличимым от черно-белых фотографий в учебнике истории, — будем из вас делать юриста?

— Будем, — с решительной злостью выдохнул Лунин, негодуя на себя самого за то, что так легко соглашается с этим, совершенно неприятным для себя человеком.

Хорошо помнил Илья и последний свой разговор с Русланом Евсеевичем. Состоялся он несколько лет спустя, когда студент-старшекурсник Лунин должен был определиться с местом прохождения преддипломной практики, а по сути, и с вариантом своего будущего трудоустройства. К тому времени Илья изрядно изменился, прибавив в окружности щек и талии и окончательно выработав в себе привычку, прежде чем что-то сделать, как следует обдумать возможность не делать ничего. Произошли некоторые перемены и в жизни второго участника разговора. Прежде всего (во всяком случае, по степени значимости для Лунина), прекратились визиты Руслана Евсеевича в квартиру Луниных, причем случилось это еще около года назад. О причинах произошедшего Илья у матери никогда не спрашивал, удовлетворенно поставив галочку в своем сознании напротив пункта: «У них все равно ничего не выйдет». К удивлению Лунина, завкафедрой уголовного права продолжал относиться к нему все с той же благожелательной ироничностью и даже стал инициатором того разговора, короткого, но окончательно определившего если не всю дальнейшую жизнь Ильи, то, во всяком случае, ее профессиональную сторону.

— Илюша!

Как правило, Руслан Евсеевич обращался к Лунину именно так, напевно пропуская букву «ю» через сложенные в трубочку губы и окончательно превращая и без того мягко звучащее имя в некое фонетическое подобие розового облака только что взбитой сладкой ваты.

— Илюша, — повторил он еще более напевно, очевидно давая шанс Лунину понять, что собеседник обращается именно к нему, — у вас скоро практика.

— Да, — однозвучно отреагировал, не нашедший что возразить Лунин.

Перед тем как задать следующий вопрос, заведующий кафедрой удовлетворенно кивнул. Судя по всему, кроме как «да», других вариантов ответа он и не предполагал.

— И что, вы уже определились с местом прохождения?

— Нет, — решил оставаться в рамках односложности Лунин, не видя необходимости вдаваться в подробности своих безуспешных попыток найти вариант необременяющей излишними трудозатратами стажировки с перспективой дальнейшего трудоустройства.

Руслан Евсеевич вновь кивнул, еще более удовлетворенно.

— Вот эту тему мы с вами и обсудим, — доверительно поведал он Лунину и замолчал, возможно ожидая увидеть на лице собеседника хоть какую-то реакцию.

Чтобы не расстраивать педагога, Илья постарался выдавить из себя максимально благожелательную улыбку.

— Я общаюсь со своими коллегами, ведущими в вашей группе другие дисциплины, — продолжил между тем Руслан Евсеевич, — иногда интересуюсь их мнением о вашей персоне.

Илья настороженно молчал, не совсем понимая, в какую сторону поворачивается разговор.

— Вам интересно узнать их мнение? — уточнил Руслан Евсеевич.

В ответ Лунин напряженно кивнул.

— Всегда был уверен в обратном, — иронично хмыкнул профессор. — Так вот, на вопрос, как там Илюша Лунин, некоторые из моих коллег сперва покашливают, а другие вот так вот причмокивают губами, — Руслан Евсеевич издал громкий чмокающий звук, — примерно вот так, кто-то просто молчит. Так или иначе, всем им, прежде чем дать вам достойную характеристику, сперва необходимо собраться с мыслями. И знаете, что потом я от них слышу?

— Что? — теряя остатки терпения, отозвался Илья.

Подскочив к Лунину вплотную, Руслан Евсеевич привстал на цыпочки и жарко зашептал, щекоча Илье мочку уха кончиками своих все таких же, как и прежде, идеально черных усов:

— Крупный мальчик.

— Что? — непонимающе отшатнулся в сторону Лунин.

— Крупный мальчик, — уже нормальным голосом повторил профессор, — больше ничего достойного о вас никто из преподавателей нашего факультета сказать не соизволил.

Илья промолчал. С тем, что он «мальчик» весьма крупный, спорить не имело никакого смысла, ну а тот факт, что педагоги родного вуза не смогли разглядеть в нем, Лунине, прочих достоинств, свидетельствовал лишь об их близорукости, но никак не об отсутствии этих самых достоинств. В этом Илья был абсолютно уверен, но делиться своей уверенностью ни с Русланом Евсеевичем, ни с другими совершенно посторонними для него людьми он не собирался.