Книга Осколки времени, страница 64 – Райса Уолкер

В тот вечер и на следующее утро в доме царила бурная полицейская активность. Я перескочила на несколько дней вперед, надеясь, что настанет время, когда все внимание утихнет и Бесс останется одна, но спустя около получаса я сдалась. К черту все это. Ожидание точного, совершенно правильного момента, чтобы представить себя, не самая лучшая идея сейчас, когда на носу конец света.

И вот я здесь, под дождем. Я ныряю под зонт, переходя улицу, чтобы защитить себя от дневного ливня, и от любого, кто может наблюдать за мной через ключ ХРОНОСа. На мой стук почти сразу же открывает женщина средних лет. Бросив быстрый взгляд на мое лицо, она говорит:

– Бесс уже давно ждет тебя.

И в фойе, и в гостиной поначалу темно. Мне не кажется, что это просто потому, что дом в трауре или даже из-за пасмурного неба. Это просто темный дом – панели темные, а окна узкие. Я сомневаюсь, что он будет светлым и воздушным даже в самый прекрасный весенний день.

Мы миновали три лестничных пролета и заходим в библиотеку, и когда женщина открывает дверь, я вижу Бесс, сидящую на ковре. Повсюду разбросаны бумаги, и она расставляет книги на полках. Теперь она постарела и почти совсем поседела, но черты лица у нее по-прежнему детские.

– Спасибо, Мэри, – говорит Бесс, не поднимая глаз.

Когда Мэри закрывает дверь, я слышу нечеловеческий визг, сопровождаемый высоким голосом, провозглашающим: «Я Великий Гудини».

Я подпрыгиваю, поворачиваясь на звук. Очертания клетки на фоне окна показывают, что это всего лишь глупый попугай. Я пытаюсь расслабиться, но прилив адреналина приводит мое тело в полную боевую готовность, и я снова подпрыгиваю, когда Бесс захлопывает очередную книгу.

– Миссис Гудини, – начинаю я, – примите мои…

– Это вы отправили их?

– Кого?

Она поднимает с пола еще одну книгу и машет мне, прежде чем положить ее на полку.

– Нет, я не посылала людей, которые это сделали. Но я видела, как это произошло. Я наблюдала через ключ в ночь похорон вашего мужа. Двое мужчин с ключами ХРОНОСа вломились в ваш дом. Я не смогла бы остановить их, миссис Гудини, не предупредив их о том, что я знаю, что медальон у вас. И слишком многое поставлено на карту, чтобы я могла так рисковать. Они нашли его?

– Нет. И ты тоже не найдешь.

Мой желудок сжимается.

– Он избавился от него?

– Я этого не говорила, – фыркает она. – Я только сказала, что ты его не найдешь. Исправь все… верни его мне… и потом я отдам тебе ключ.

Бесс сует, с характерным звуком, еще две книги на полки и тянется за третьей.

Я присаживаюсь на корточки в метре от нее, чтобы оказаться на уровне ее глаз.

– Я не могу этого сделать.

Она очень быстрая. Книга вырывается у нее из рук и летит мне в голову, прежде чем я успеваю это осознать. Я едва успеваю поднять руку. Но даже в этом случае сила удара лишает меня равновесия и я падаю на спину.

– Ты знала, что они собираются его убить! – кричит она. – Разве не так? И ты ничего не сделала, чтобы остановить это! Ничего, чтобы предупредить нас, чтобы мы могли принять меры предосторожности.

Я беру книгу, которая отскочила от моей руки: «Был ли Авраам Линкольн спиритуалистом?» – и убираю ее подальше. Однако на другой стороне у нее все еще полно патронов, поэтому я не спускаю глаз с ее рук.

– Они его не убивали, миссис Гудини. Я не знаю, помните ли вы, что Кирнан рассказывал вам о путешествиях во времени, но я читала исторические отчеты из этой временной линии и из той, когда еще не было киристов, угрожающих кому-либо. Он умер в тот же день, причем оба раза совершенно одинаково.

– Брехня! Тогда почему этот парень спросил его о ключе? До того, как он ударил его?

Мне нужно подумать о том, что означает первая часть, но я понятия не имею, как ответить на ее вопросы.

В обеих линиях Гудини умер от разрыва аппендикса. В обоих случаях страховка выплачивала двойную компенсацию, потому что какой-то парень ударил его в живот, когда он не был готов. Очевидно, Гудини любил изображать из себя мачо, что меня не удивляет, поскольку я его встречала. Некоторые биографы говорили, что он ходил и бросал вызов молодым парням, чтобы они били его в живот, говоря, что он может перенести все их удары.

И обычно у него получалось. Высвобождение от наручников и смирительных рубашек, будучи подвешенным за лодыжки, требует довольно твердого пресса. Но на этот раз его аппендикс был воспален, или, может быть, это потому, что он подвернул лодыжку и лежал на кушетке, когда это случилось, не мог должным образом собраться. Существует полдюжины различных версий и по меньшей мере столько же теорий. Но это одни и те же версии в обеих временных линиях.

Гудини отправился выступать в тот же вечер, несмотря на бушующую лихорадку. В конце концов его отвезли в больницу и удалили аппендикс. Казалось, ему становится лучше, но вскоре после полудня на Хэллоуин он умер.

Та же травма, та же цепь событий. В обеих временных линиях… по крайней мере, до сих пор.

– Вы можете мне точно сказать, что произошло? – спрашиваю я.

– Я могу рассказать тебе то, что он сказал мне. В вестибюле отеля «Принц Уэльский» к нему подошли два парня лет двадцати. Он читал свою почту, и один парень спросил, правда ли, что он может принять удар в живот не дрогнув. Как всегда, Гарри ответил «да». Парень ударил его кулаком. Потом он наклонился и очень тихо сказал, что собирается ударить его так сильно, что он умрет, если не отдаст ключ.

Он здесь потому, что хочет увидеть линчевание.

Я слышу голос Кирнана, объясняющего, почему Саймон оказался в 1938 году. А в Цинциннати было что-то особенное. Я не знала полной истории, но Саймон любит появляться посреди хаоса. Я предполагаю, что он парень, который должен был ударить Гудини в тот день – Уайтхед в большинстве историй так и не получил шанса. Саймон в буквальном смысле опередил его.

– Но Гудини не отдал им ключ?

– У него не было ключа! Я заставила его снять эту штуку после того, как мы покинули отель в Истборне. Уже в Монреале мы были без него. Я сказала ему, что мне невыносима сама мысль о том, что он выйдет на сцену с этой штукой. Я даже вернулась в ресторан, чтобы отдать его тебе в тот вечер…

Бесс замолкает на полуслове, понимая, что рассказала то, чего не должна была.

– То есть я думала об этом, но…

Я достаю свой медальон, и она тянется ко мне, хватая его.

– Нет! Ты должна вернуть мне его.

– Я не могу, мне очень жаль.

Бесс цепляется за мою руку, пытаясь достать ключ, и я отталкиваю ее. Я не хочу причинять ей боль, но она собирается напасть снова, ее кулак в воздухе нацелен на меня.

Опрокидывание крошечной женщины средних лет не доставляет мне никакой радости, но у меня нет выбора.