Онлайн книга «Большая перемена»
|
– Извините. Сигнал поступил, товарищ генерал-лейтенант. – Заявление от потерпевшего есть? – Нет, сигнал поступил. – Будет заявление – приезжайте. Адрес запомнили? Прямо сюда проходите. Пока заявление ждете, процессуальный кодекс почитайте, освежите его положения. Чтобы все было, как положено. Это понятно? – Так точно, разрешите идти? – Выполнять. Милицейские вышли. – Значит, пропали вместе с Владом. Что еще знаешь? – Он заехал за ней вечером. Четыре дня назад. Паспортный контроль они не проходили. На вчерашний вечер. Но мне бы сообщили. Но улететь и без загранпаспортов есть куда. С самого момента их отъезда Калина вне действия сети. Я уже хотел к родителям ее ехать. И поехал бы давно, Калина была против, пока встречается с Владом. Пока родители думают, что она встречается с Владом. – Да, ребята, запутали вы запутку. Как все не вовремя! Нас, Матвей, такие дела ждут! Международный уровень! Ты работаешь на страну. И тут хулиганство. В морду подлецу сунул. Ну что у нас, лейтенантов нет? – Я сам лейтенант. – Ладно, сержантов и старшин отправил бы к Аристарху. Насыпали они бы ему. И ты цел, и Аристарх избит. Чего тебе еще надо? – Не сдержался. – Улыбнулся он не вовремя. – Понял, буду себя контролировать. Ладно вам, товарищ генерал. – Матвей, хочешь, останься здесь. Переночуй. Хочешь, в отель приличный. Лучше здесь. – Думаете, могут дома ждать? – Не знаю. Не могу понять, с кем имеем дело. Мне надо сейчас понять роль Влада в этом деле. Может, он узнал, что его афера вскрыта, и пошел на крайние меры. Этого только не хватало. Чего вы в этот клубок-то сплелись? – Так вышло. – Чего не сказал нам с дядей Сашей про свое пари? Ты из-за миллиона, что ли, в продавцы-то пошел? – Сначала да. Даже нет, не из-за миллиона. Я решил проверить, кто я, что я за человек и что мне можно. – Раскольников, блин. Проверил? – Пока предел не нашел. Нащупал только. – Ты аккуратнее с пределами. Ты теперь нам нужен. Если пари не выполнишь, мы на месте Дурникино полигон сделаем, и ты там главным будешь. – И про Дурникино знаете? – Матвей, нет такой тайны, чтобы мы не узнали. А знаешь, что в тайне главное? – Откуда мне знать. – Главное знать, что есть тайна. Вот тут начинается и вот тут кончается. А дальше – дело техники. Я когда твое досье читал, понять не мог, чего ты в продажи сорвался и чего ты рекорды ставишь. Понял, что тут, в этом месте, тайна. Сформулировал задачу. Через три дня на месте тайны были показания свидетелей. Все, тайны нет. – Так давайте поймем, кто ресторан хочет забрать и кто Калину похитил. – Сдается мне, что это не похищение. Не появились сомнения? Обратись к своим чувствам. Нет подвоха в поведении Калины? Какие деньги ее интересовали? Ради какой суммы она Родину продаст? Может, слово какое она обронила и засмущалась. Может, звонок какой от тебя скрыла неожиданно. Может, настроение у нее в твоем присутствии менялось. Не говорила Аня, что Калина меняется, когда ты приходишь? – Может, и говорила. – Вот, копай, ищи. Если есть изъян, то ты найдешь его. Я со своей стороны начну разведку. Только, думая о Калине, не будь влюбленным, вы все слепые, как котята, стань собой, настоящим. Я поехал в штаб. Ты здесь. Без моей команды – никуда. Приедут милицейские люди, через пять минут здесь будет адвокат. Все распоряжения уже даны. Без адвоката повторяй свое имя и дату рождения. Кушай, спи. Хотел бы, чтобы ты про Оскара подумал, но это точно не сейчас. Хотя очень жаль. Представляешь, если из-за тебя сорвется государственный заказ? Как мы с тобой, стоя на коленях перед мавзолеем, отчет держать будем? Ты об этом подумал? – Я заключу вам контракт с Оскаром, верните Калину мне и ресторан дяде Саше. – Боже мой, какой золотой человек! Мати, ты отказываешься от своей доли в ресторане? – Дядя Саша, не говорите таких слов, а то я буду подозревать и вас тоже. – Хорошо, хорошо, не буду. Но и вы поймите меня правильно, я услышал и должен был проверить. Ну, нет и нет, меня моя доля вполне устраивает, хотя вместе с вашей она устраивала бы меня гораздо больше. – Дядя Саша! – Я ухожу, что вы шумите. Все знают, что вы мужчина, который может избить старика. На словах «вы мужчина, который может избить старика» в кабинет вошла Илона с ужином для Матвея. – Снова клочок контекста? – Да. – Я стала привыкать. Вы ведь не станете бить женщину? На словах «вы ведь не станете бить женщину?» в кабинет вошел администратор ресторана. Непонимающим взглядом посмотрел на Илону, потом на Матвея, на остальных. – Иса, я потом объясню. – Там двое. Гражданские. Ищут Матвея. Я их проводил в общий зал. Оружия при них нет. Держатся спокойно. – Один белобрысый, второй похож на неандертальца? – Ваши знакомые? – спросил Иса со вздохом облегчения. – Нет, – сказал Матвей и, повернувшись к генералу, добавил: – Они сидели у меня за спиной, когда я говорил с Аристархом. – Угости их от заведения. Что пожелают. Скажи, Матвей через десять минут будет. * * * – Матвей, узнай, что за люди. Чего хотят? Решений не принимай. Мы вместе все обсудим. Возьми несколько дней подумать, – сказал Александр Александрович. – Несколько дней? Если Калина у них? Я даже не знаю, в каких условиях ее держат. Я не могу ждать несколько дней. – Не горячись. Ты четко действуешь, только когда становишься продавцом. Не забудь про это и не бей больше никого. Матвей вышел в общий зал ресторана. Белобрысый и неандерталец сидели у окна. Матвей подошел и сел без приглашения, оказавшись между ними, спиной к залу, лицом к окну. – Говорить хотели? – Поздороваться надо в начале разговора, – назидательно сказал белобрысый. – Ты сюда свои правила пришел устанавливать? – твердо спросил Матвей. Вначале надо определить, кто главный на этих переговорах. Потом главенство можно будет сменить только силой, или физической, или психологической. – Не заводись, – примирительно сказал неандерталец, обладавший, к удивлению Матвея, глубоким баритоном. – Ты, что ли, правила тут устанавливать будешь? Некоторые люди теряются и не могут вести переговоры, когда ты перестаешь быть иносказательным и прямо говоришь о том, что есть здесь и сейчас. Они привыкли к вежливому и обходительному ведению дел. А когда ты начинаешь называть вещи своими именами, им кажется, что они и все вокруг голые, и они теряются. |