Онлайн книга «Военный советникъ»
|
— Хм, и банкиров? — Вообще любой крупный капитал, ваше величество. К сожалению, ввиду отсутствия хоть какого-нибудь закона о банковской деятельности, у финансистов и ростовщиков имеется масса возможностей для разного рода махинаций и преступлений. Перечитав еще раз четвертую страницу с довольно скромным штатным расписанием, Николай Александрович поглядел на генерала, проявляющего на диво здравый карьеризм. Оценил его смелость: обратиться к нему через голову непосредственного начальства значило накликать на себя немалые неприятности по службе… В случае неудачи, конечно. А еще правитель мимолетно приценился к идее заиметь еще один инструмент влияния на свое окружение — после чего медленно поинтересовался: — Вы привели в качестве примера Нобеля. Есть какие-то определенные сведения? — Так точно. Один из североамериканских финансистов-предпринимателей, а именно Джон Рокфеллер, пытается выдавить из бакинских нефтепромыслов упомянутого мной Нобеля и представителей Ротшильдов — а также более мелких нефтепромышленников вроде братьев Зубаловых или Манташева. Для чего рекомый финансист начал оказывать поддержку местным бунтовщикам и откровенным бандитам. Пока незначительную, но Нобель категорически не намерен уступать — а посему я позволю себе предсказать некоторые волнения, или даже беспорядки в Баку через несколько лет. — Князь Агренев? — Оказывает влияние определенного рода на Главное артиллерийское управление и ряд чиновников Военного ведомства. В качестве примера могу привести конкурс на трехдюймовку… Николай внутренне поморщился, вспоминая нездоровый энтузиазм младшего брата касательно новой полевой пушки. Если кто и влез в конкурс руками и ногами, так это он! — Или в разработку новых двенадцатидюймовых орудий береговой обороны. Про это Мишкин тоже ему все уши прожужжал, в открытую называя заслуженных генералов Военведа «замшелыми пеньками» и «узколобыми ретроградами». И ведь не сказать, что он так уж неправ… — Также у князя есть высокопоставленные друзья в Морском ведомстве, благодаря которым он регулярно получает весьма выгодные контракты. Прекрасно оценив тактичность, с которой подданный обошел щекотливую тему мздоимства адмиралов и их начальника великого князя Александра Михайловича — глава Дома Романовых сделал пометку на память. Умение знать свое место и вовремя остановиться в расследовании — это весьма ценный талант! — М-мм?.. Банкиры Поляковы? — Слишком вольно обращаются с чужими деньгами, ваше императорское величество. Также есть обоснованные подозрения в том, что они поддерживали Бунд — но, к моему глубочайшему сожалению, твердых доказательств найти не удалось. Однако я не теряю надежды… После этих слов во взгляде императора определенно что-то поменялось. Всего лишь на неуловимое мгновение мелькнула тень истинных чувств — но генерал в лазоревом мундире это заметил и запомнил. — Хм. Член Государственного совета [92] Половцев? — Пользуясь своим высоким положением и злоупотребляя высочайшим доверием, вне всякой меры наживается на поставках рельсов и прочего металла для казенных нужд. Захлопнув папку и демонстративно положив ее перед собой, самодержец уточнил источник столь занимательных сведений. — Агентурные сведения и аналитическая работа. Еще внимательное чтение статистических сводок и биржевых газет: из последних, ваше императорское величество, при определенной сноровке можно узнать много полезного. Помолчав, царь встал и вышел из-за стола на целый шаг — намекая тем самым генералу Васильеву и на окончание аудиенции, и на свое благожелательное к нему отношение. Последнее давало надежду на то, что прошение будет рассмотрено и обдумано — а не выкинуто в мусорную корзину сразу по его уходе. Дождавшись, пока за жандармом-карьеристом закроется дверь, Николай Александрович уселся обратно и задумался… Бом! В себя его привел гулкий звон часов, отбивших половину третьего. Переложив папку в верхний «срочный» ящик стола, император тоскливо оглядел горку ожидающих его визы всеподданейших докладов, и потянулся к коробке с папиросами. Сейчас бы погулять по тропинкам парка с ружьем, пострелять ворон, всласть подышать свежим воздухом и насладиться чистым небом… Прав был покойный батюшка — каторга, натуральная каторга! Небо… В его бездонной синеве медленно и величаво плыла пузатая сигара дирижабля, размеренно гудя моторами на выносных пилонах. Пластали воздух неутомимые трудяги-пропеллеры, оглаживали серебристую обшивку жаркие лучи близкого солнца — а далеко внизу скользила по верхушкам деревьев вытянутая тень малого транспортника серии «Чайка»… — Вижу первый ориентир! Капитан, мы на подходе к точке. Молодой мужчина в белой фуражке «первого после Бога» коротко кивнул штурману, затем едва заметно покосился на пассажирское кресло, в котором дремал его превосходительство генерал-губернатор Приамурского округа. Спал он, кстати, не просто так — а сильно утомившись на торжественном открытии первой очереди Владивостокского судостроительного и судоремонтного завода! В общем, голос капитану пришлось сильно понизить: — Рулевой-один! Коррекция курса, лево три. — Есть лево три!.. Крутанув небольшой штурвал, матрос начал внимательно следить за стрелкой большого компаса. Вот она отклонилась на один румб [93], затем миновала второй и третий, остановилась и нехотя начала сползать назад. Потом неуверенно закачалась, словно раздумывая — переступать черную черточку или нет? Впрочем, от ее желания или нежелания тут мало что зависело. — Ориентир номер два! — Принято. Сбавить ход до малого… Дождавшись, пока указатель скорости с мелодичным звоном изменит положение, капитан одобрительно кивнул: — Так держать. — Есть так держать!.. Потихоньку замедляясь, многометровая туша воздушного кита оставила позади приметную скалу с раздвоенной вершинкой, слегка выпирающей над зеленым морем тайги наподобие кораллового рифа. Вильнула носом от сильного порыва бокового ветра, недовольно рыкнула моторами правого пилона, парируя начавшееся курсовое отклонение — и безошибочно навелась на столб густого черного дыма, появившийся впереди. — Кхм!.. Поглядев на сладко посапывающего пассажира, командир малого транспортника нерешительно погладил тумблер общекорабельного ревуна. Вздохнул, переглянулся с навигатором и потянулся к телефонной трубке внутренней связи. |