Онлайн книга «Военный советникъ»
|
Бросив на племянника очередной взгляд, тетушка намекнула, что начальство дальнего родственника отчего-то не оценило его повышенной принципиальности в кое-каких вопросах. — Надо же, честный и неподкупный судейский. Я думал, такие только в сказках и встречаются… — Сашенька… — Мне все равно, тетя, честный он, или нет: долги надо платить. Особенно такие. Убрав ладонь от лица, Александр тихо вздохнул: — У этого моего дальнего родственника все будет хорошо. И мне искренне жаль, что я не знал ничего раньше. Слабо улыбнувшись, тетушка встала и обошла кресло, ласковым жестом взъерошив светловолосую шевелюру своего мальчика. — У мужчин от века короткая память — дедов-прадедов по прямой линии еще помните, а всех остальных уже нет. Поймав ее ладонь на своем плече, князь прижался к ней скулой: — На это у нас есть вы!.. — Подлиза. Довольно улыбнувшись, тетя со всей присущей женщинам последовательностью «плавно» перевела тему на свою единственную пока родную внучку: — Кстати. Мне тут неделю назад от Сашеньки письмо пришло. — Да? Оценив, как быстро ее мальчик перешел от сентиментальной расслабленности к деловой собранности, Татьяна Львовна поджала губы, демонстрируя недовольство. — Что там у твоей Софьи творится, ежели она дочь навестить времени не находит? Тоже мне устроили: при живых родителях ребенок едва ли не сиротой растет! Поморщившись, отец юной блондинки изобразил отрицательный жест: — Софья давно уже не моя. Что касается остального, то у ее супруга случился небольшой сердечный приступ. — Ах, вот оно что! Состраданием в этих словах и не пахло, а вот неким предвкушением — очень даже. — Да, я думаю, что Софи не будет возражать, если нынешнее лето Сашка проведет с тобой и Ульянкой. Если тетя и хотела еще что-то обсудить, то резко передумала: рассеянно попрощавшись, она вместе с ювелирными альбомами отбыла в свою питерскую квартиру. Наверняка там бабушку Таню уже ждала не родная по крови, но очень даже любимая внучка Уля — ждала, дабы совершить совместное путешествие в увлекательный мир дорогих украшений и просто изящных вещиц… Вызванным на завтрашний полдень ювелирным приказчикам оставалось только посочувствовать. — Нет, я знал, что любого русского поскреби — найдешь татарина, а то и еврея. Но так?.. Со стороны фон Дезенов немецкая кровь, от Мелиссино сербская, Кантакузены греческой добавили. И это только по материнской линии! Агренев мрачно поглядел на сизые угольки в каминном зеве. Потряс запястьем, сдвигая браслет наручного хронометра, глянул на циферблат, поднялся — и смачно плюнул в топку: — Чистокровный рюрикович, как же!!! Под самый конец апреля на Балтике наконец-то задули теплые ветра, и буквально за неделю Санкт-Петербург преобразился: ушли в прошлое последние островки льда и снега, зачирикала пернатая мелочь, а весеннее солнышко начало безжалостно выжигать сырость и плесень из самых темных уголков большого столичного города. Все больше публики выходило на набережные ради вечернего моциона, дабы подышать закатным бризом и усладить слух рокотом моря, в городских парках из набухших почек на веточках проклюнулись первые робкие листочки, радующие своей яркой, и в то же время нежной зеленью… Благодать! Конечно, не все заметили наступление пригожих деньков. В основном этими странными людьми были студенты, поглощенные предэкзаменационной горячкой, или мелкие служащие, с раннего утра и до позднего вечера сидящие в душных комнатках со спертым воздухом. Но и у вполне солидных и обеспеченных господ тоже хватало неприятностей, заставляющих их буквально сутками торчать в одном помещении — к примеру, у тех же придворных медиков, борющихся за жизнь великого князя Николая Михайловича [106], и дюжины его собутыльников-кавалергардов… Отравиться закуской: как это низменно и даже пошло! Кхм. Ну то есть, по официальной версии, у командующего Кавказской гренадерской дивизией приключились острые геморроидальные колики [107], возникшие вследствие приема несвежей пищи — и трехдневная пирушка в офицерском собрании лейб-гвардии Кавалергардского полка здесь абсолютно ни при чем. Да и вообще его императорское высочество уже давно чувствовал легкое недомогание, но все равно собирался отбыть в Тифлис, по месту службы. Да-да, именно так, и никак иначе!!! Уж подхватить холеру или еще какую дрянь в Северной Пальмире проще простого, это вам любой горожанин подтвердит. По правде говоря, здоровье двоюродного дяди самого государя императора верных подданных Российской короны волновала мало. Да и к общегосударственным траурам общество как-то незаметно (тьфу-тьфу-тьфу!) стало привыкать. Ну а что поделать: великих князей много, и они тоже люди. Болеют и умирают, во всяком случае, ничуть не хуже простых смертных. А ежели совсем уж честно, то судьба почти сорокалетнего генерал-майора Романова сильно заботила только его родных братьев — особенно в плане возможного раздела наследства. Понятно, что отцовский майорат в виде дворцов и имений-латифундий перейдет следующему по старшинству братцу Георгию Михайловичу. Но ведь и безутешным младшим братьям что-то должно обломиться?! Остальные же члены изрядно разросшейся августейшей фамилии старательно изображали сочувствие и печаль, при случае натягивали маску неподдельной скорби — и тихонечко обсуждали злой рок, нависший над кланом Михайловичей [108]. Сначала отец на вилле в Каннах, затем его старший сын в Санкт-Питербурге… Особенно горевала великая княгиня Мария Павловна, известная своей добротой и чуткой сострадательностью — слезам, что лила Михень, мог бы позавидовать любой крокодил! Впрочем, от нее иного никто и не ожидал. Чем хуже одним, тем лучше другим — особенно если эти другие — клан Владимировичей [109]. К тому же сибаритствующий великий князь на почве своих либеральных взглядов и оппозиционных разговорчиков успел испортить отношения с большей частью родственников, не исключая молодого государя императора. Опять же жалобы на бардак, процветающий в его дивизии, и неоднократные сигналы о случаях мужеложества… Хорошенькое дело, унтера из грузин пользуют смазливых нижних чинов вместо женщин? [110] Ладно туземцы дикие, но ведь и сам Никола позволял себе принимать офицеров, будучи изрядно пьяным и в одних лишь подштанниках! Кого другого за подобное с позором в отставку, а то вовсе и устроили бы суд офицерской чести — да ведь великие князья подсудны лишь главе династии… В общем, Дом Романовых дружно желал одному из своих членов скорейшего выздоровления, ну и так, на всякий случай, заказывал портным обновки в траурных цветах. Чтобы, значит, ежели что… Ну не ходить же на похороны в одном и том же?! |