Онлайн книга «Возлюбленная герцога»
Грейс кивнула, и в животе у нее все сжалось. – Возможно. – Мы не делаем ничего незаконного! – воскликнула Зева. Она была права. Проституция не считалась незаконной. Частные клубы тоже. Самое незаконное, чем они занимались, – наливали контрабандное спиртное, но это делали все до единого мужские клубы в Мейфэре. Разумеется, они не мужской клуб в Мейфэре. И это ставит их под удар. – Никому не нравится, если женщины берут собственные удовольствия в свои руки, – сказала Вероник. – Никому не нравится, если женщины берут в свои руки собственную жизнь, – уточнила Грейс. Облавы им только не хватало! Достаточно одного списка членов клуба, чтобы поднялся скандал на всю Британию. – У нас тысячи врагов, а корона, полиция и конкуренты всего лишь самые заметные из них. – Грейс взглянула на Вероник. – «Другая Сторона» закрылась две недели назад. Брови Вероник поползли верх. – Это уже три. Вероник чуяла неприятности, как никто другой. Это шло еще с тех времен, когда она ходила в плаванье. Она знала, когда спичка погаснет, а когда воспламенится ад. И если у нее есть малейшие предчувствия, они наверняка сбываются. «Другая Сторона». Мэгги О’Тьемен. Сетчелл. Три заведения, обслуживавшие женщин. Всем им угрожали в последние недели. – Пек? Томми Пек, сыщик с Боу-стрит. Один из самых порядочных, если его забота о девушках Гардена хоть что-то значит. Вероник покачала головой. – Не был замечен. – Она помолчала. – И еще кое-что. – Выкладывай. – У меня есть основания полагать, что за нашим домом следят. Грейс это совсем не понравилось. – Как? У нас на крыше сидят стрелки, а на всех остальных – шпионы. Вероник пожала плечами. – Доказать не могу. Бродят странные люди. Сапоги чересчур блестят для ребят с Чипсайда. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть. – Нанимай охрану. И убедись перед Доминионом, что все туннели расчищены. До того, как Грейс получила дом номер 72 по Шелтон-стрит и превратила его в эксклюзивный женский клуб, в здании располагалось убежище контрабандистов с потайными туннелями, тянущимися на сотни ярдов в разных направлениях, – на случай нападения других контрабандистов или короны. В борделе не происходило ничего незаконного, поэтому она никогда толком об этих туннелях и не думала, за исключением двух случаев: во-первых, их регулярно использовали, чтобы доставлять в клуб гостей, которым не доверяли настолько, чтобы сообщить его местоположение; и во-вторых, их иногда подготавливали для развлечений – время от времени кто-нибудь из членов клуба желал получить острые ощущения в катакомбах. Но она знала лучше многих, что там, где женщины обладают властью, слишком часто находятся мужчины, которые не остановятся ни перед чем, чтобы отнять у них эту власть. Поэтому она сделает все необходимое, чтобы защитить персонал и клиенток дома номер 72 по Шелтон-стрит. Вероник удовлетворенно кивнула. – Сделано. – Что дальше? Остальной разговор касался внутренних дел клуба: надменного и блестящего шеф-повара, которого Грейс привезла из Венеции – будучи перфекционистом, он постоянно ссорился с кондитером. Подготовки к сентябрьскому Доминиону, который должен был состояться через две недели – первый осенний и всегда самый изысканный. Прибытию уникального трио, двоих мужчин и женщины, обладавших исключительным умением обращаться с веревками – чем могли заполнить пробелы в сфере увеселений, предлагаемых членам клуба. Спустя три четверти часа Зева и Вероник покончили с докладами. Они встали, собираясь уходить, но, уже дойдя до двери, Зева вдруг обернулась: – Еще одно. Грейс посмотрела на помощницу. – В палате лордов обсуждается новый билль. В нем куча всего хорошего – безопасность для проституток, наказание для паршивцев, которые плохо с ними обращаются, возрастные ограничения для работных домов, новые водопроводы для Трущоб. Все вопросы напрямую касались Ковент-Гардена и Ист-Энда. – Чей билль? – Лэмонта и Лейтона. Двое самых порядочных герцогов Британии. – А кто обсуждает? Пожатие плечами. Грейс покачала головой. – Не пройдет. Лордов, беспокоящихся о нашем мире, недостаточно. Есть одна истина – богатые аристократы изо всех сил стремятся избежать необходимости заботиться о бедных. Зева кивнула. – Что ж, во всяком случае, они об этом говорят. – Ну, дай мне знать, когда они добьются чего-то большего. – Она посмотрела на Вероник. – И скажи своим девочкам, что мои личные дела – только мои. Вероник самодовольно усмехнулась. – Какие личные дела? Грейс не удержалась и негромко фыркнула, но никто этого не услышал – в дверь робко постучались. Ее открыли, и они увидели свежее личико девчонки лет двенадцати-тринадцати. Взгляд серо-зеленых глаз перешел с Зевы на Вероник, затем на стоявшую позади них Грейс. Увидев ее, девчонка округлила глаза и снова взглянула на свою начальницу. – Я… мне внизу велели подняться сюда. – Докладывай, – велела Вероник. Девчонка стянула кепку, высвободив копну черных кудрей, и нервно бросила взгляд на Грейс. Грейс улыбнулась, вспомнив свою нервозность в этом возрасте… и как она быстро научилась прогонять ее, разговаривая со взрослыми, из страха продемонстрировать слабость, которой те с легкостью могли бы воспользоваться. – Ну говори же. – Здесь посетитель. Грейс замерла. Это код. – Где? – спросила Вероник. – В Трущобах. Грейс обошла письменный стол. Многие годы шпионам давалось задание присматривать за Девоном и Уитом в Трущобах, где те жили и работали. Ее импульсивные братья могли опрометчиво ввязаться в неприятности. Однако с тех пор, как у Грейс появились невестки, поток новостей из Трущоб сузился до тонкого ручейка. Похоже, братья сменили страсть к приключениям на другие ценности – страсть к женам. Но это сообщение: «Посетитель в Трущобах», – указывало на то, что происходит нечто необычное… нечто неправильное. Посетитель вовсе не такое безобидное понятие, как могло показаться. Это означает, что он чужак. Обычно кто-то, совершенно здесь неуместный, да еще задающий вопросы о вещах, его не касающихся. Часто это значило, что появился некто, сующий нос в дела Бесперчаточников. Юных шпионок научили обращать пристальное внимание на любого, кто спрашивал о двух мальчиках и девочке, которые могли появиться тут много лет назад, и тут же о таких любопытных сообщать. |