Книга Тайны призраков, страница 29 – Сара Пэйнтер

– Ты давно путешествуешь? – Она хотела спросить, где его дом и чем он зарабатывал на жизнь. Хотела выяснить, насколько на самом деле черное у него сердце. Но как это сделать? Как задать вопрос «ты опасен?», не выставив себя свихнувшейся?

– Пару месяцев. Какое-то время я был недоволен сам собой, а потом кое-что случилось, и мне захотелось как бы отступить на обочину.

– Отойти от мошенничества?

– Вроде того. От той жизни. Но не все так просто.

– Да. Ты только что перестал обкрадывать людей.

– Пришли мне как-нибудь открытку оттуда, где живешь.

– Что?

– Из твоего черно-белого мира.

Кэти обгрызла карамельные и шоколадные крошки с верхушки леденца. Черные и белые. Воровство и ложь одинаково плохи. Макс – плохой человек. Нужно вернуться в отель и поговорить с Джо. А с Максом – никогда.

– Так что случилось? Что заставило тебя переоценить свою преступную жизнь?

– Я уже относился к ней легко, отвлекался, ездил по стране, участвовал во многих покерных турнирах. Никакого ловкачества, никакого шулерства.

Кэти попыталась вмешаться, но он нацелил на нее пустую палочку от мороженого.

– Покер – не азартная игра. Ладно, пусть азартная. Но если у тебя есть опыт, есть способности, ты вполне можешь выиграть. То есть ты сам до некоторой степени влияешь на исход игры.

Кэти торопливо слизнула клубничку, уже угрожавшую соскользнуть на запястье.

– Так, значит…

– В одном месте я перебрал с выпивкой и вылетел из турнира на ранней стадии. Знаешь, как бывает, когда уже пьян и продолжаешь пить?

Нет, подумала Кэти. Вообще-то не знаю.

– Не знаю, сколько выпил, но в конце я увидел представление Грега Бартона.

– Ты, должно быть, уже пластом лежал.

Макс кивнул.

– Вообще-то я не собирался напиваться. Но уже плохо соображал. И это еще мягко сказано. Я нашел уютное местечко и немножко вздремнул, а когда проснулся, шоу уже началось и голова гудела, но я остался. Меня затянуло. Он настоящий профи. – В голосе Макса прозвучало восхищение. – Видела бы ты, как он использует холодное чтение ^[5].

Кэти поморщилась.

– Так что, он для тебя вроде героя?

Макс насупился.

– Вряд ли. По-моему, он дрянь, подонок. Пользуется людьми, когда они уязвимы, когда в печали. Для него не существует правил. Ему неведомы угрызения совести. Но знаешь, его техника не может не вызывать восхищение.

Насчет последнего Кэти сомневалась, но останавливать Макса не стала – пусть говорит.

– Потом он обратился ко мне. Вызвал меня из публики. Я к тому, что у меня даже билета не было. Меня не было среди встречавших его перед шоу. Я просто завалился туда смертельно пьяный и вырубился в пустом кресле.

– Что он тебе сказал?

Улыбка сползла с лица Макса.

– Это личное.

– Что ж, вполне справедливо. Но тебя его слова потрясли?

– Да, они меня пробрали. Я знаю все их штучки, знаю, что это своего рода мошенничество, но то, что он сказал… Скажу так. Я бы хотел доказать, что он грифтер. – Макс недобро улыбнулся. – И я это докажу.

– Будь осторожен. Я читала об одном медиуме. В газете его обвинили в фальсификации, он подал в суд и отсудил кучу денег.

– Знаю. – Макс уже не улыбался. – Но я все-таки надеюсь вывести его на чистую воду. Мне бы хотелось сломать его грязную карьеру.

– Грязную карьеру? Почему-то вспоминаются кастрюли да чайники.

Макс покачал головой. Теперь он был уже совершенно серьезен.

– Он нарушает кодекс.

– А есть кодекс?

– Конечно. Первое – обирать только жуликов. – Макс загнул палец. – Обманывать только бесчестных. Не трогать семью.

– Извини.

– Спасибо. – Макс поднялся и протянул руку за палочкой от мороженого, которой Кэти все это время размахивала. Она отдала палочку и тоже встала. – Возвращаемся на работу.

– Ты и в самом деле здесь работаешь?

– Временно. – Макс улыбнулся. Не так, как обычно, сдержанно, но широко, чуть озорно. – Вообще-то мне нравится работать в баре. Может, даже привыкну. Честная плата за честный труд и все такое.

– Лучше не надо.

– Не беспокойся. Злоупотреблять гостеприимством не стану.

– Поздновато, – машинально сказала Кэти, за что удостоилась широкой улыбки от Макса.

– Знаю, ты это не всерьез. – Он нацелил на нее палочку с остатками мороженого. – Но не волнуйся. Думаю, Патрик взял меня только потому, что деваться некуда. Найдет кого-то на постоянную и выставит меня за дверь.

Кэти ощутила смятение чувств. Ужас – он ведь не шутил насчет того, чем занимался, и ничего хорошего в этом не было. И сочувствие – похоже, его действительно печалило что-то, и сказанное Бартоном потрясло его до глубины души. А еще приятное волнение, возбуждение, аккуратно возвращавшее ее к ужасу.

В тот вечер Кэти устроилась, скрестив ноги, на диване и открыла «Гугл» на ноутбуке. Пусть Гвен убеждена, что встреча с Вайолет – ужасное проклятие, но Кэти, впервые за несколько месяцев, как будто проснулась, ожила. Магический мир, прятавшийся в тени обыденного, с тостами и телевизором, мира, наконец открылся ей. Она была связана с ним и не собиралась прятаться под подушку и ждать, пока он закроется. Если Гвен не поможет, что ж, она сделает все сама и для начала протянет руку Вайолет.

Кэти ввела в поисковую строку имя и фамилию Вайолет. Она уже оплатила подписку на «Таймс», чтобы просмотреть прошлые выпуски, и вот теперь ей открылась сканированная заметка, датированная началом августа 1937-го.

Дело о пропаже наследницы Вайолет Бофорт приняло зловещий оборот сегодня после того, как стало известно, что в поместье Бофортов в Эйвоне были обнаружены некоторые личные вещи молодой леди. Лорд Бофорт утверждает, что его дочь отсутствовала во время исчезновения, поскольку отправилась навестить друзей в Норидже, и до сих пор поиски велись вдоль этого маршрута. Тревога была поднята 7 июля, когда Вайолет Бофорт не прибыла, как ожидалось, в Норидж. Никаких предположений относительно ее местонахождения сделано не было. Полиция также не выступала с какими-либо заявлениями о ходе расследования, начатого с момента первоначального обращения за информацией.

Кэти недоуменно моргнула. «Личные вещи» обнаружены в доме Вайолет. Что же тут такого странного? Может быть, речь идет о вещах, которые юные леди, как правило, берут с собой, отправляясь в запланированную поездку? Или же они были спрятаны? А если на них нашли кровь?