Онлайн книга «Смерть моя, жизнь моя»
|
Вот они, двери. А рядом уже знакомый мне знак. Стараясь, чтобы руки не дрожали, поднесла татуировку, замирая в ожидании вердикта. Но видимо, наша энергия действительно переплелась, слилась, спаялась в моём узоре. Двери раскрылись, разъехались в стороны, утопая в стенах. Пропуская меня внутрь. Шкала на языке драххов. Я по-прежнему его не знала, но если предположить, что самая верхняя отметка – это крыша, вторая – зимний сад, то, значит, мне нужна третья сверху. К ней я и прикоснулась запястьем. И в тот же миг сила подхватила, понесла меня вверх. Страх сменился облегчением, когда под ногами снова образовался твёрдый пол. И двери разъехались. Удивительно, но я угадала. Оказывается, всё так просто, ясно, логично. Вышла в пустых, гулких залах. Сапожки для верховой езды стучали по голубоватому камню пола и, казалось, шаги отдавались во всей башне. Ну, в ударах моего сердца точно. Совсем недавно я всеми силами души мечтала сбежать отсюда. А сейчас казалось, будто возвращаюсь в родной дом. К самому родному мужчине. Только бы он был тут! Хотя... я с радостью дождалась бы его. Встретила. Представляю себе его взгляд! Я улыбнулась, но тут же испугалась. Только бы он не ушёл к своему Разлому насовсем... Вот лестница наверх, в оранжерею. Вот – вниз, в столовую. А там – дверь нашей комнаты. Одна из немногих в этом доме, практически лишённом перегородок. Сквозь стеклянные стены светило вечернее солнце, а я шла всё медленнее, медленнее. Пока не остановилась. Что ему делать в спальне? Может, он в кабинете? А может, и вовсе в парламенте? Найти Ленси? А может... Дверь спальни отворилась, заставив меня позабыть обо всех вопросах. Миг – на пороге обрисовались широкие плечи, узкие бёдра, синие волосы. Наместник, облачённый в синий балахон с капюшоном, как у всех драххов во время церемоний в их Башнях. Остановился, словно увидел призрак. – Иви? – пробормотал, не веря себе. Я ощутила, как на губы ложится улыбка. Шаг. Другой. Быстрее... И вот я уже утопала в любимых объятиях, ощущала, как Эллинге покрывает горячими, жадными поцелуями лицо, приближается к губам... – Ты пришла, – пробормотал. Не в силах справиться с застывшим в горле комом, я лишь кивнула. – Что-то случилось? – он всмотрелся в мои глаза. Качнув головой, я прошептала: – Я вернулась. Он пропустил меж пальцев прядь моих волос, всматриваясь в глаза, окидывая взглядом лицо, словно сотню лет не видел. – Второй раз я не смогу тебя отпустить. – Не отпускай... Скинув балахон, Эллинге подхватил меня на руки и понёс в комнату. Почему-то вспомнилось, как я впервые лежала на этой огромной кровати, боясь, ненавидя. А сейчас лишь помогала мужу срывать одежду, в нетерпеливом желании добраться до обнажённого тела, твёрдых мышц, ощутить на себе горячие прикосновения. Сольгард вдыхал мой запах и как будто не мог надышаться. Неистово, нетерпеливо раздвинул ноги, и я подалась навстречу, принимая в себя желанного мужчину. Потом каким-то образом очутилась сверху на нём. Всё погрузилось в туман, и лишь наше дыхание казалось единственным настоящим, что существует в этом мире. – Давай, – шепнул он, поощряя. И я отдалась порыву, страсти, давно зревшему желанию. – Иви, – тихо шептал Эллинге, направляя руками мои бёдра. – Моя ниатари... Потом, не переставая ласкать, снова оказался надо мной, и я впервые оценила размер кровати. Теперь ясно, для чего она такая огромная! Горячо, самозабвенно Сольгард доводил меня до высшей точки наслаждения, и, кажется, я начинала понимать тех, кто готовы умереть счастливыми в объятиях драххов. Кричала, вонзая ногти в его спину, вжимая его в себя, желая ещё и ещё. За окнами опустилась ночь, когда, уставшие и обессиленные, мы лежали рядом. Оперев голову на руку, он рассматривал меня, осторожно поглаживая пальцами кожу – шею, грудь, живот. Я молчала, утопая в синих глазах. Хотела сказать, чтобы не уходил. Не шёл сегодня к Разлому, оставил эту ночь нам. До чего же мечтала проснуться в любимых объятиях! Но вместо этого вспомнила совсем другое: – Там, у дерева... конь. Его надо... вернуть в конюшню. – Распоряжусь, – кивнул Сольгард. Вдруг взял мою руку, присмотрелся к татуировке: – Иви, давно это? – Что? – испугалась я. – Я думала... она так сияет из-за того, что ты у Разлома. – Я про цвет. – Ну... уже несколько дней... а что? Что-то серьёзное? – Не знаю, – взгляд Эллинге расфокусировался. Пару мгновений муж молчал, похоже, обдумывая. После вдруг выдал: – Приглашу... завтра посмотрим. – Кого? Он притянул меня к себе, не ответив. Наверное, я должна была бы испугаться, встревожиться, но руки любимого мужчины укутали, успокоили, почти убаюкали. И я сама не заметила, как заснула, прижимаясь спиной к его груди, животу. Наутро вскочила от какого-то шороха. Эллинге собирался – тихо, и всё же... – Разбудил? Прости, – произнёс, поправляя балахон. – Ты к Разлому? Да? – я подхватилась с кровати, кутаясь в покрывало. – Я и так надолго его оставил. Дыра всё шире. – Ты же... вернёшься? – Ну конечно, вернусь. – Я знаю... Картер рассказал мне, что происходит, когда Наместник не может больше сдерживать Разлом. – Картер, значит, – задумчиво проговорил Эллинге. Улыбнулся вдруг одними уголками губ: – Из него выйдет неплохой лорд. – Ты же предупредишь меня, если решишь уйти... насовсем? – мне не нравилось, что он уклоняется от ответа. Эллинге всегда говорил прямо! – Конечно, моя ниатари, – он обнял меня, коснулся губами щеки. – Жди меня, к вечеру буду. Кстати, коня вернул, – отчитался. Ох. Нужно будет передать матушке записку... Развернувшись, Сольгард двинулся к двери. Я дёрнулась было за ним, но чуть не споткнулась о складки покрывала. Внушённая с детства привычка сначала привести себя в порядок, а потом выходить, остановила. Я вернулась к шкафу и замерла. Да у Эллинге тут остались все мои наряды! Всё, что я привезла с собой! Неужели знал, что вернусь? Или просто... надеялся? На душе сделалось так тепло, в глазах щипали слёзы. |