Книга Адаптация к хитрости, страница 38 – Агата Грин

— Привет, Нина, — сказала метиска на чистом русском земном, чем меня ошарашила. Когда младшие учат наречия старших — это нормально и даже обязательно, но когда старшие учат наречия младших… Это просто невероятно. — Меня зовут Милу.

— Привет, — совершенно обалделым голосом ответила я. Даже в нашем земном секторе на Тектуме земляне болтали на английском… А родное «привет» на родном языке я не произносила уже давно.

Милу протянула мне руку, и я ее пожала. При этом девушка лукаво на меня взглянула, а потом на Тему. На меня. Снова на Тему.

— Вы так похожи!

— Да, мы с Нинкой прям близнецы, — произнес довольный Тема. Еще ни одна его подружка не была такой шикарной, и он наслаждался произведенным эффектом. — Но ты, сестренка, не обижайся… я все-таки красивее.

Мы рассмеялись. Знакомство удалось, и я, отвечая на вежливые вопросы Милу и свою очередь, отвечая на нее, жалела, что она Малейв. Хотя, есть у нее несомненный плюс — она метиска, и это опускает ее до нашего уровня. Почти. С метиской у Темы есть шанс, тогда как с настоящей родовитой старшей — нет. Мне стало гораздо легче на душе. Братец рассказал, как у него дела, про ферму, про Гаррисона, которому по протекции Милу предложили другую работу. Агап и Кеша не смогли прилететь, потому что разрешение на посещение академии дали только Милу, и она еле договорилась выбить его и на Тему.

И все было бы хорошо, если бы к Милу не явился брат. Я стояла рядом с Темой, когда Ли прошел через проходную и оказался рядом с нами. Сестру он поприветствовал, приложив ладонь к сердцу — Милу сделала также. При этом лица обоих были весьма мрачны.

Очень теплое приветствие, так и веет крепкими семейными узами…

Они заговорили на третьем центаврианском, на том самом, который я учила. Некоторые слова я понимала, но большинство казалось мне тарабарщиной, потому что эти двое стрекотали на нем очень уж быстро.

— Мой избранник Артем! — сказала Милу, указав на Тему.

— Моя избранница Нина. — Ли кивнул на меня.

Я онемела, но быстро поняла, что курсант пошутил, и выдохнула.

Сестра Малейва вздохнула и начала стрекотать еще быстрее, а Ли, напротив, говорил медленно и лениво растягивал слова. Его фразы я более-менее понимала: «Ты передумаешь», «Влюбленность — не любовь», «Уйдешь из Рода — назад не примут».

— Ребята, — встрял Тема, — вы не одни, вообще-то.

Дети Рода Малейв замолкли и одновременно посмотрели на Тему. Милу — с нежностью, Ли — как на никчемную букашку. В этот момент мне стало очень обидно за брата. Он легкомысленный, драчливый и влюбчивый — но это не значит, что он плох.

Выбрав из третьего официального знакомые слова и составив из них предложение, я отчеканила: «Слушать вас интересно, но неприятно».

Лица центавриан вытянулись. Как и у Темы, впрочем.

— Нинка, когда это ты успела? — ошеломленно проговорил братец.

— Простите, — быстро сказала Милу на общем. — Мы немного увлеклись… Я не ожидала, что брат придет.

— Я не ожидал, что ты прилетишь, — парировал Ли.

— Раз у вас терки, мы не будем мешать, — подняв руки вверх, как будто прося пощады, ляпнул Темка. В земном секторе его манера говорить и поведение считались нормальными, но в Военной академии да с центаврианами… Я почувствовала, как кровь приливает к щекам. Люблю брата, но порой мне за него стыдно.

Выделенный для общения час подходил к концу, и я сказала:

— Милу, приятно было познакомиться, но мне пора — порядок такой.

— Мне тоже приятно, Нина.

Я потянула брата за собой, чтобы он больше не попадал под прицел ледяного взгляда Малейва, и еще разок обняла. Нет, не буду я его с Милу разлучать! Судя по всему, девушка не просто так рвется покинуть Род…

Центаврианка «тепло простилась» с Ли (то есть смерила ненавидящим взглядом и отвернулась), взяла за руку избранника и прошла через проходную к ее личному аэрокару.

Я смотрела, как они усаживаются, машут мне руками из окна, а потом взмывают в небо и исчезают в нем черной точкой. Смотрела и тосковала… А потом повернулась к Малейву:

— Хорошая у тебя сестра.

— Не могу сказать того же про твоего брата.

— Потому что хорошее ты можешь говорить только о себе! — не удержалась я от шпильки. Поведение центаврианина не на шутку меня взбесило. Сам-то он не против развлечься со мной, даже особую тактику выдумал по завоеванию, а сестре не позволяет. Вот он, сексизм в действии! А еще шовинизм и расизм!

Темнело, и начала зажигаться подсветка. Малейв в этом искусственном свете казался зловещим, на лице его появились тени, а глаза стали казаться черными. Черты лица и те обострились. Пожалуй, он такой «острый» и есть — может порезать, а может и убить.

Даже рядом не хочется находиться.

Я дошла до одноместного кара, на котором приехала, но Малейв умудрился оказаться там раньше меня. Ли задал маршрут, и кар покатил в родной гараж. Я сложила руки на груди и поджала губы. Так и хотелось назвать его подонком, и я с трудом сдерживалась.

— Прокатимся в двухместном каре, — предложил он, и набрал что-то на инфо-браслете. — И, предвосхищая твой вопрос — у меня есть допуск на использование любых каров в академии.

В самом деле, скоро к нам подкатил двухместный кар. Ли провел инфо-браслетом над сканером.

— Залезай.

— Я прогуляюсь.

— Нина, я тебя не съем, — снисходительно произнес курсант, но глаза у него блеснули.

— Конечно, ведь я тебе не по зубам.

— До женской казармы далеко. Садись. Нам нужно поговорить.

Если сяду — придется терпеть его присутствие. А если не сяду, выставлю себя полной дурой, да еще и трусливой. Я залезла внутрь, разгладила юбку и уставилась на панель управления так, как будто ничего более интересного в мире не существовало. Ли залез следом, задал пункт назначения, и мы поехали.

— Я не хочу, чтобы Милу входила в вашу семью, — начал разговор Ли.

«Надо же? Не хочешь? А другу своему говорил, что тебе все равно и сестренку не жаль, и в вашем Роду еще много драгоценностей».

— … Твой брат для нее — как домашнее животное. Поначалу он будет ее забавлять, а потом надоест. Не получится из него достойного спутника жизни. Кто, как не ты, знает Артема лучше?

Малейв приводил еще много разумных аргументов против этого союза, и со многими я мысленно соглашалась. Он начал клонить к тому, что я должна убедить Тему не встречаться с Милу, ведь меня-то он послушает, я ему ближе, чем Ли — Милу. Я кивала с серьезным видом, поддакивала, а под конец, когда кар остановился у моей казармы, сказала:

— В нашей семье есть правило — не встревать в личную жизнь друг друга. Поэтому отговаривать я его не стану.