Книга Одна, но пагубная страсть, страница 74 – Татьяна Полякова

— Ага. Убили его на даче, и по всему видно, что он как раз намеревался смыться. И Ритку в отпуск отправил, она к родителям уехала. Не знаю, может, нарочно от нее избавился, чтоб одному улизнуть, или у них договоренность была, но точно знаю, что куда-то намылился. Но не повезло, лихие ребятишки не любят, когда с ними шутки шутят.

— А не мог он какие-нибудь компрометирующие документы отдать на хранение Диме? — спросила я в глубоком раздумье.

— Шутишь? Да он Диму терпеть не мог. Они как раз перед моим увольнением здорово поскандалили. Диме нужен был кредит, и Павлов такие условия предложил, что только держись, а у Димы, видно, вилы, и он на родственника надеялся. Тот знал, что деваться ему некуда, вот и загнул. Короче, Дима ему рожу разбил, обозвал козлом и крохобором и больше к нам ни ногой. И к сестре не ездил, она к нему приезжала. Когда у Павлова юбилей был, Дима его даже не поздравил, расплевались они по полной.

— А кто из криминальных авторитетов использовал ваш банк? — спросила я.

Верка укоризненно покачала головой, — Ну разве о таком болтают?

— Но ты ведь что-то слышала? Например, фамилию Сахаров?

Уж очень удобной казалась мне эта версия: Аркадий человек Сахарова, значит, тот как раз и… Но Верка мгновенно лишила меня надежды на близкую победу.

— И никакой не Сахаров. Там много всякого жулья понабралось, но самый главный у них некто Ремизов. Слыхала?

— Нет, — покачала я головой. Впрочем, я и о Сахарове до недавнего времени ничего не слышала.

— То-то, — кивнула Верка. — Интересный тип. А уж хитрый! Сидит себе тихонечко, по всем статьям бизнесмен и джентльмен. Но свои делишки они с Павловым прокручивали, еще когда Ремизов был обычным бандитом. Это он сейчас ого-го…

— Чего «ого-го»? — не поняла я.

— Как чего? — удивилась Верка. — Сейчас он птица высокого полета. Говорят, запросто к губернатору заглядывает. Всеми уважаем, наживает свои миллионы и торопится забыть юношеские ошибки. Вот, говорят, Ремизова-то Павлов и обокрал. Давно еще, но тот узнал и…

— Но если давно, зачем же убивать?

— А у таких типов это дело принципа. Они и через десять лет убьют за милую душу. Может, были у него какие подозрения, а потом он убедился: точно, украл деньги, гнида, и все.

— Слушайте, откуда у вас такие сведения? — не выдержал Матвей. — Неужели ваш Павлов все это рассказывал?

— Да не Павлов, мент один. Он дело вел, ну, убийство Павлова расследовал. А у нас тогда с ним любовь вышла. Мне же интересно, как-никак я на Павлова часть жизни угробила, и далеко не худшую часть, а сколько он мне крови попортил… Я и проявила интерес.

— И что Ремизов? — поторопила я. — Его арестовали?

— Ну, ты, Катюха, даешь! Он же к губернатору… И потом, доказать же надо, что он к убийству причастен, а как докажешь, если они с Павловым последние пять лет даже не виделись. И никаких тебе общих дел, одни неподтвержденные слухи. На юбилей Павлову он телеграмму прислал, а поздравить приезжал его зам. Я вам сейчас фотографию покажу. — Верка метнулась к шкафу и принялась искать альбом, продолжая рассказывать:

— Короче, ничего у моего мента тогда не выгорело. Видит око, да зуб неймет. В смысле, знал он, что Ремизов тот еще типчик, только хрен наручники на него наденешь. Опять же, Ремизов тот — хитрый чертяка. Время прошло, он мигом перестроился, и теперь порядочнее его вряд ли кого сыщешь. Это мой так говорил.

— А чем он занимается, Ремизов?

— В каком смысле? А-а… Я точно не знаю, вроде у него какой-то холдинг. В общем, всего немерено. Вот, фотки нашла. Ага… Это Павлов. Тот еще пройдоха, а глянь на физиономию — ни за что ведь не подумаешь, что жулик.

Она сунула мне под нос фотографии. На первой были запечатлены двое мужчин. Личность одного я видела недавно, на фотографии в доме вдовы, а рядом с покойным ныне супругом Алины Сергеевны широко улыбался господин, чье лицо прямо-таки излучало благодушие. Оба выглядели абсолютно благопристойно: добропорядочные граждане, которые любят Родину и платят налоги. На второй фотографии были изображены человек двенадцать. Рядом с Павловым пристроилась Верка — по левую от него руку, по правую — супруга, а рядом с ней.., рядом с ней стоял и скалил зубы наш недавний знакомый. Тот самый, что увлекался утюгом в доме Гошиной бабушки.

— Узнаешь? — спросила я у Матвея. Тот взглянул и произнес с выражением:

— Занятно.

— Еще как, — отозвалась я и вновь обратилась к Верке:

— Это что за тип?

Верка не меньше минуты его разглядывала, морща лоб и поджав губы. Потом головой покачала:

— Черт его знает. Народу было полно. Но он не из банка, значит, кто-то из приглашенных, кто-нибудь из коллег или приятелей Павлова.

— Можно я от тебя позвоню? — спросила я.

— Конечно, — кивнула Верка и придвинула мне телефон.

Я набрала номер вдовы, не очень-то надеясь застать ее дома. Мобильного я не знала, так что приходилось рассчитывать на удачу.

После четвертого звонка Алина Сергеевна сняла трубку. Я извинилась и сказала:

— Алина Сергеевна, когда вы на юбилее мужа фотографировались, рядом с вами стоял мужчина…

— И что? — не поняла она.

— Кто он?

— Честно говоря, не понимаю, о ком вы… Фотографий с юбилея много, и народу было достаточно.

— Высокий шатен с зачесанными назад волосами, на нем светлый костюм в полоску и красный галстук…

— Не помню, — растерялась она. — А это что, так важно?

— Очень. Может быть, мы сейчас заедем…

— Мне через полчаса надо быть у врача, — сказала она. — Давайте так, я вернусь из больницы, найду фотографии с юбилея и тогда вам перезвоню. Оставьте номер.

Я продиктовала номер, Верка нетерпеливо пританцовывала рядом.

— Что за мужик? — спросила она. — В смысле, чем заинтересовал?

— Он приходил к Диме.

— А-а…И что?

— Хотелось бы с ним встретиться.

— А вы со своей подругой после убийства ее шефа встречались? — спросил Верку Матвей.

— С Риткой? Нет.