Книга Если он грешен, страница 62 – Ханна Хауэлл

— Да, сможем, — ответила Пенелопа. — Но не лучше ли перейти в гостиную? И я была бы тебе очень благодарна, если бы ты ненадолго нас оставила. А потом я тебе все объясню. Хотя нет, давайте встретимся не в гостиной, а в столовой. Я ужасно проголодалась.

— Да, понимаю… Успела за ночь нагулять аппетит.

Проигнорировав саркастическое замечание тети, Пенелопа сказала:

— Тетя, прошу тебя, не надо… Я обо всем расскажу за завтраком, а не сейчас, потому что объяснять придется довольно долго. — «И я бы предпочла делать это в одежде», — мысленно добавила Пенелопа.

— Что ж, это разумно, — согласилась леди Олимпия. — Но я бы посоветовала тебе поторопиться.

Что-то в тоне тетушки заставило Пенелопу насторожиться.

— Я должна готовиться к новым сюрпризам?

— Да, возможно. У меня такое чувство, что не только я почувствовала потребность поспешить к тебе на помощь. Думаю, что и другие наши родственники кое-что почувствовали.

— Проклятие… — пробормотала Пенелопа.

Тетя пристально на нее посмотрела и тихо сказала:

— По правде говоря, я думаю, что твой дядя Аргус будет здесь меньше чем через час. — Резко развернувшись, Олимпия вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь.

Какое-то время Пенелопа молча смотрела на дверь. Потом со вздохом выбралась из постели и надела нижнюю рубашку и лишь после этого обернулась к Эштону. Он все еще сидел на кровати, прикрываясь простыней. И на лице его застыло выражение, свидетельствовавшее о том, что он весьма смущен и озадачен произошедшим. Что ж, если дядя Аргус действительно направлялся к «Хижине Уэрлока», то тревога Эштона была вполне обоснованной. Дядя Аргус, хотя сам и не отличался добродетельностью, от женщин своей семьи требовал целомудрия и кротости. И он неизменно приходил в бешенство, если вдруг обнаруживал, что какую-нибудь из его родственниц пытаются соблазнить. Соблазнителю же в таких случаях трудно было бы позавидовать. Пенелопа, конечно, признавала, что некоторым из пострадавших мужчин доставалось по заслугам, но все же считала, что дядя Аргус часто вмешивался не в свое дело.

— Надо поторопиться, — сказала она Эштону. — Тетя терпением не отличается. Если она решит, что мы задерживаемся, то вернется сюда.

— Но если мы не спешим спускаться к завтраку, то это может означать…

— Вот именно, — кивнула Пенелопа и тут же почувствовала, что краснеет. — И поверь, это не помешает тетушке сюда зайти.

— Она действительно приходится тебе тетей? — спросил Эштон. Выбравшись из постели, он стал одеваться. — Ведь она не намного старше тебя.

— Всего на три года. Тетя Олимпия — младшая из восьмерых детей. Моя мать была самой старшей. А дядя Аргус немного моложе ее.

— Ты намерена все ей рассказать? — Эштон помог Пенелопе застегнуть платье.

— От тети Олимпии лучше ничего не утаивать.

— И от этого дяди Аргуса — тоже?

— Да, и от него тоже. — Пенелопа решила, что сейчас не время объяснять Эштону, что дядя Аргус, воспользовавшись своим «даром», безо всякого труда заставит его все рассказать. — И если тетя Олимпия чувствует, что он едет, то так оно и есть, уж поверь мне. Жаль, что так вышло, — добавила Пенелопа со вздохом. — Я ужасно усложняю тебе жизнь.

Эштон обнял ее и прижал к груди.

— Но и я усложняю тебе жизнь. Причем гораздо больше, чем ты мне. К тому же судьба не всегда преподносит нам с тобой приятные сюрпризы. — Он чуть отстранился и поцеловал ее. — Но с другой стороны… Возможно, твои тетя и дядя смогут помочь нам кое в чем. Знаешь, я допустил глупейшую ошибку. Когда я встретил тебя, мне следовало немедленно разорвать все отношения с Клариссой и хорошенько обо всем поразмыслить. Ведь мог бы сообразить, что с ней ни в коем случае нельзя связываться. Увы, я понял, с кем имею дело, только тогда, когда в газете появилось объявление о нашей помолвке. Видишь ли, мне во что бы то ни стало надо выпутаться из долгов, и я подумал, что лучше всего решить проблему самым простым способом — жениться на деньгах.

Пенелопа грустно улыбнулась и провела ладонью по его щеке.

— И если бы ты хорошенько подумал, то неизбежно пришел бы к выводу: такой мужчина, как ты, не может бежать от ответственности за своих близких. — Пенелопа взяла Эштона за руку. — Пойдем. Олимпия не ханжа и не мегера. Конечно, она будет ворчать, но не станет никого проклинать.

— Очень на это надеюсь, — пробормотал Эштон, выходя из спальни следом за Пенелопой.

Эштон тревожился не зря, подумала Пенелопа. Как только они позавтракали, леди Олимпия выгнала из столовой всех детей и впилась в Эштона взглядом — словно хотела прожечь насквозь. Было ясно, что тетушка настроена весьма решительно. Но Эштон, к ее удивлению, нисколько не смутился под этим пронизывающим взглядом.

— Полагаю, свадьба состоится в ближайшее время, — сказала наконец Олимпия.

— Нет-нет. — Пенелопа покачала головой. — Никакой свадьбы вообще не будет.

— Но ведь ты дочь маркиза, племянница графа и…

— Нет нужды перечислять все мои родственные связи, тетя. Эштон уже в курсе. Он и его друзья кое-что про нас узнали. Я попозже объясню, зачем им это понадобилось, — поспешно добавила Пенелопа, заметив, что тетушка нахмурилась.

Леди Олимпия немного помолчала, потом решительно заявила:

— Свадьба непременно состоится.

— Дело в том, что Эштон уже обручен, — пробормотала Пенелопа и, собравшись с духом, добавила: — И я знала об этом с самого начала.

Леди Олимпия посмотрела на нее с искренним удивлением:

— С самого начала?.. Но я не понимаю тебя. Не понимаю, почему ты так поступила. Ты ведь совсем не такая, как многие другие наши родственники. Не легкомысленная, не взбалмошная и явно не склонна безоглядно бросаться в омут страсти. И ты очень хорошо знаешь, какую цену приходится платить за потакание своим слабостям. Потому что у тебя тут — полный дом последствий такого потакания…

— Это я виноват, — вмешался Эштон. — Я совершил серьезную ошибку. Вернее — две ошибки: во-первых, мне следовало оставить Пенелопу в покое, а во-вторых, я должен был расстаться с Клариссой и отказаться от встреч с ней и ее братом. Но я проявил слабость, поэтому теперь считаюсь женихом этой женщины.

— Эштон, ты ни в чем не виноват. — Пенелопа похлопала его по руке. — Чарлз повязал тебя по рукам и ногам, и ты об этом прекрасно знаешь. Тетушка, чтобы ты лучше все поняла, я должна сначала рассказать тебе, как мы с Эштоном встретились. — Сделав глубокий вдох, Пенелопа рассказала леди Олимпии о том, как ее похитили, и о прочих бедах, что свалились на нее после той ночи.

— Ты должна была сразу же написать нам или даже приехать, — заявила Олимпия. — Ведь для этого и нужны родственники?

— Я так и собиралась поступить, — кивнула Пенелопа. — Но мне хотелось сначала самой во всем разобраться. Я должна была убедиться в том, что вся эта цепь несчастий не простое совпадение. К тому же я знаю, как неуютно в этом городе многим из вас. И мне не хотелось тащить вас всех в Лондон лишь потому, что я попала в полосу неудач.